Ранние годы Большая часть того, что я вам расскажу - неправда. Но именно так я всё помню. Я появился на свет при жуткой грозе первого апреля, немного позже полуночи. По словам доктора, когда я сделал свой первый вздох, небеса разразились таким раскатом грома, какого он раньше никогда не слышал. Следует сказать, что после такого рождения от меня многого ожидали. Но я к такому давлению был не совсем готов, поэтому следующие несколько лет провёл посасывая палец и срыгивая на людей.
Мама называла меня первоапрельским чадом, и каждый мой день рождения усаживала меня и клятвенно уверяла, что я приёмный ребёнок. И когда я уходил, кричала "С первым апреля!", мы оба долго смеялись, а потом она чутко напоминала мне, что понятия не имеет, кто мой отец. Наверно, вы думаете, что меня это беспокоит, но нет, мне нравится неведение. Я представляю, что он был кем-то классным, астронавтом или исследователем джунглей, ну или же, в крайнем случае, страховым агентом, оценивающим риски астронавтов и исследователей джунглей.
Думаю, сочиняя истории об отце, я и нашёл свой путь в литературе. Мне понравилось писать истории! Свой первый роман (до сих пор неопубликованный) я написал в возрасте 6 с тремя четвертями лет. Название было выбрано как нельзя лучше: "Козюлямэн: Человек, сделанный из козюль". Произведение было немедленно представлено кругу моих почитателей, но подверглась жёсткой критике. Не утратив присутствия духа, я собирался написать что-то менее "гадкое" (цитируя Сьюзи Фитциммонс). Результатом стало: "Почему небо красное или Другие вопросы, которые марсианские дети задают своим родителям?". Продажи "Почему?" упали, скорее всего, потому, что я никак не мог определиться, где поставить вопросительный знак.
После провала "Почему" я взял новый курс - научно-популярную литературу. Начал я с небольшого произведения "Где побывал мой палец" (Посвящено моему носу!), где были перечислены все места, где когда-либо застревал мой палец. После "Пальца" последовало издание самоучителя "Как выпросить что-нибудь у взрослых" (С дополнительным материалом по десертам), которое стало весьма популярно среди моих одноклассников. Но, в конечном счёте, я оставил мир научно-популярной литературы. Мне хотелось использовать воображение по максимуму, поэтому я вернулся к истокам своего творчества - рассказам - выпустив триллер "Луна наблюдает, как ты спишь. Думаю, он хочет сотворить с тобой нечто ужасное!". После того, как мои одноклассники вваливались в кабинет после бессонной ночи страха и ужаса, я понял, что добился своего. В конце концов, я стал управлять человеческими эмоциями.
Я был опьянён своим могуществом. (Хотя, в том возрасте я ещё не напивался, поэтому, лучше сказать, могущество моё было приторно-сладким). В то время мама покоряла помостки Бродвея, поэтому Библиотека Нью-Йорка стала моим воспитателем. Пока мама работала, я читал классиков: Эдгар Аллан По, Конан Дойль, Кэролин Кини. (Ну что я могу сказать? Нэнси Дрю – горячая штучка). Так началось моё обучение. Но вдруг, достигнув половой зрелости, я потерял всяческий интерес к чтению. Следующие семь лет я провёл в крайне заурядных похождениях, которые не стояли бы никакого внимания, если бы позже я не положил их в основу комиксов. В результате, у меня вышло несколько чудных историй и пивнушках и поездках на драндулете.
