Loading...
Error

[Газета] Московскія Вѣдомости (Московские Ведомости) № 5 [Общественно-политическая, экономическая и литературная газета, г. Москва, 17 января 1842, PDF]

Ответить на тему

 | 

 
Автор Сообщение

Андрей14

Московскія Вѣдомости (Московские Ведомости)

Тип издания: Газета
Жанр: Общественно-политическая, экономическая и литературная газета
Место издания: г. Москва
Издатель: Императорский Московский Университет
Сайт издания: http://mosvedi.ru/
Годы издания: 1756—1917
Периодичность: 2 в неделю (среда, суббота)
Страница на MagzDB: нет
Формат: PDF
Качество: Сканированные страницы
Количество страниц: 8 (основная газета) + 16 (прибавления, реклама)

Список номеров в наличии: Московские Ведомости № 05, 17 января 1842

Сканировал: Андрей14

Описание:
«Московские ведомости» (оригинальное название: Московскія Вѣдомости) — газета в Российской империи, принадлежавшая Московскому университету (формально до 1909 года). Издавалась в 1756—1917 в Москве. Газета была создана указом императрицы Елизаветы Петровны (1756 г.) при Московском университете. Первый номер вышел в пятницу 26 апреля 1756 года и был приурочен к первой годовщине открытия университета и 14-й годовщине коронации Елизаветы. Формат газеты — А3, в среднем 8 страниц текста. На первой странице был изображен двуглавый орел, который был единственным графическим изображением. «Московские ведомости» достаточно долго оставались единственной периодической газетой Москвы.

В 2000-х годах газета была перерегистрирована в Министерстве печати и информации РФ и принадлежит ООО «Издательство „Московские ведомости“». Главный редактор — Леонид Михайлович Краснер. Финансирование выпусков газеты осуществляется за счет ежеквартальной публикации официальных отчетов АКБ «Надежный банк» (г. Калуга). Несколько раз редакция меняла адрес и уже более десяти лет расположена в Москве, на Марксистской улице. Редакция планирует выпуск газеты «Московские ведомости» в электронном виде.


«Московские ведомости» – первая газета императорского Московского университета

Газета «Московские ведомости» выходила с 1756 г. по 1917 г. – более 162 лет. Это первое периодическое издание Московского университета. Становление университета тесно связано с созданием и развитием этой газеты и подробно отражено на ее страницах.

Императорский Московский университет был открыт 26 апреля 1755 г. в Аптекарском доме у Воскресенских ворот на Красной площади. В канун первой годовщины университета была основана его типография. Это была первая в Москве гражданская типография, открытие которой оказало сильное влияние на развитие науки, образования и культуры.

Университетская типография начала работу с издания оды и речи Н.Н. Поповского в честь первой годовщины университета в апреле 1756 г. Николай Никитич Поповский – ученик М.В. Ломоносова, первый профессор Московского университета, ректор университетской гимназии, поэт, профессор красноречия и философии.

В университетской типографии 26 апреля 1756 г. был издан первый номер газеты «Московские ведомости». Газета печаталась в университетской типографии, создавалась силами профессоров и студентов и продавалась в книжной лавке университета. Вместе с типографией университет несколько раз сдавал газету в аренду. История типографии и история газеты неразрывно связаны между собой и с историей Московского университета.

Есть два важных источника сведений о газете, кроме собственно подшивок. Это, во-первых, серьезный труд С.П. Шевырева об истории Московского университета, написанный к его 100-летию. Во-вторых, очерк истории газеты, написанный одним из ее редакторов В.Ф. Коршем к 100-летию издания. Ссылки на обе эти работы будут часто встречаться в данной книге.

«Московские ведомости» в XVIII веке

Первый номер газеты «Московские ведомости» вышел в первую годовщину существования университета. Первый редактор газеты – Антон Алексеевич Барсов, ученик М.В. ЛоМоносова, профессор математики и красноречия, автор российской грамматики и книги «Собрание 4291 древних российских пословиц» (1770 г.). С.П. Шевырев пишет, что «строгость и чистота нравственного характера была постоянными чертами его деятельной и трудолюбивой жизни». Он отмечает заслуги Барсова в том, что наука в университете заговорила чистым русским языком. «Профессоры плохо знали русский язык и все бремя исправления переводов (книг – авт.) тяготело на одном профессоре Барсове, который и без того был занят редакцией Ведомостей»[6]. Барсов редактировал газету до 1765 г., когда редактором становится профессор Н.И Вельяминов. В качестве переводчиков в газете трудились лучшие студенты. В.Е Ададуров[7] жалуется в письме профессору Миллеру на недостаток «переводчиков для Ведомостей, переходящих на другие места». В пример приводится А. Морков[8], который «во французском языке имел весьма довольное знание, и уже переводил изрядно не только на русском, но и на французском языке, определен, по его желанию, в Иностранную Коллегию».[9]

Судя по протоколам Конференции университета, за выпуском газеты и ее содержанием следили, во всяком случае в первые годы, все университетские начальники. И.И. Шувалов[10], первый куратор, предписывал исправлять слог и наблюдать правописание в газете. Встречаются замечания директора университета И.И. Мелиссино, знатока классической словесности. С.П. Шевырев пишет, что куратор[11] «много занимался успехом и особенно слогом Ведомостей». Отправляя их постоянно профессору Миллеру в Санкт-Петербург, он подчеркивал «новомодные» слова, которые ему не нравились: всенародство, обнародование, предмет, поселение. Он писал в письме Миллеру: «Простите мне, что я в Ведомостях временем кое-где причеркиваю. Невоздержание мое тому причиною, когда всенародство или иное, что мне не нравится, замечаю как неупотребительное и странное… Однако я не столько о себе думаю, чтоб почитал свои мнения лучше других. Может быть, что я и ошибаюсь. С нашими издателями оных не мог за краткостью времени увидеться. Что касается до обнародования, то оно так же мало на Русское походит, как и предмет; однако и поселения значить не может»[12].

Для «Московских ведомостей» заимствовались статьи из петербургских газет, выписывались иностранные газеты из Германии и Италии. В. Корш, ссылаясь на протоколы Конференций университета, пишет, что источником для иностранных известий служили преимущественно Кенигсбергские журналы[13]. В статье «О начале Московских Ведомостей», написанной в 1851 г., видимо, И. Снегиревым[14], говорится, что образцом для газеты служили «Санкт-Петербургские ведомости», а источником для внешних известий преимущественно «Konigsbergische S.K.F. Zeitongen» и «Gazette de Konigsberg», которые с 1758 по 1760 г. выходили под российским гербом, как символом завоевания Пруссии русским оружием. Большую часть известий о России присылал из Санкт-Петербурга Шувалов с нарочными эстафетами[15]. «Ученые» (т. е. научные) журналы присылал также Шувалов, причем за свой счет. Переводные заметки и составляли большую часть газеты.

Условия подписки и распространения «Московских ведомостей», как следует из объявления в газете, следующие: «…Чрез сие объявляется, что учреждена в доме Императорского Московского университета, что на Моховой, книжная лавка, в которой продаваться будут всякие книги и принадлежащие вещи к учению. Московские ведомости, которые два раза в неделю выходить будут, продаваться станут за четыре рубли в год; и для того, кто оные иметь пожелает, изволили бы объявление подавать в Канцелярию, с платежом годовых денег».[16]

«Московские ведомости» выходили 2 раза в неделю «по почтовым дням»: во вторник и пятницу. В 1756 г. – первом году существования газеты – вышли 7 2 номера, затем в последующие годы выходило около ста номеров. Периодичность выдерживалась очень строго. Выпуск газеты (как и занятия в университете) прерывался 2 раза. Первый раз – в 1771 г., во время эпидемии чумы в Москве. Издание «Московских ведомостей» прекратилось 22 ноября во вторник (вышел № 93) и возобновилось с 1 января 1772 г. Второй раз – в 1812 г., в связи захватом Москвы французскими войсками – издание газеты прекращается на № 70 от 30 августа, следующий № 71–94 вышел 23 ноября 1812 г. До 1842 г. газета издавалась 2 раза в неделю, затем 3 раза. С 1859 г. газета выходит ежедневно.

В своей книге, посвященной 100-летию «Московских ведомостей», В.Ф. Корш называет газету «одним из старейших отечественных журналов». Но на страницах издания есть несколько примеров, свидетельствующих о том, что разница между газетой и журналом хорошо осознавалась первыми редакторами и авторами «Московских ведомостей». В № 3 от 3 мая 1756 г. в объявлении о книжной лавке Московского университета, говорится о книгах, «которым реестр будет напечатан в будущих газетах». Точно так же в № 34 от 28 апреля 1758 г. в отчете о праздновании дня основания университета говорится, что после речи читан был список прилежных учеников и «оной реестр в следующих газетах напечатан будет». Можно так же легко найти примеры точного употребления термина «журнал»: в № 99 от 10 декабря 1762 г. объявление о том, что «с будущего 1763 г. будет издаваться журнал под именем Свободные часы». На страницах «Московских ведомостей» употреблялся также термин «периодические сочинения». Приведенные примеры показывают точные представления журналистов середины XVIII в. о разнице между газетой и журналом. Но даже если бы на страницах издания не было точного указания о том, что это именно газета, периодичность выхода «Московских ведомостей» была бы решающей характеристикой в этом вопросе.

Тираж «Московских ведомостей» в 1756 г. – 600 экземпляров.

Никаких выходных данных в газете не публикуется – только номер и дата. В газете 8 страниц без нумерации размером «в четверть» (современный формат А5).

«Шапка» газеты менялась за ее длинную историю несколько раз. В первом варианте оформления название газеты написано над изображением крылатой Славы, идущей по облакам и трубящей в трубу. На рисунке есть вымпелы с изображением Святого Георгия Победоносца и двуглавого орла. Затем с № 33 за 1757 г. появляется новый рисунок. На нем Слава повернута лицом в другую сторону. Она сидит, опираясь на щит с изображением Святого Георгия Победоносца, увенчанный царской короной. Затем в 1776, 1780, 1787, 1794, 1802, 1836, 1851 гг. и др. оформление газеты снова менялось. Чаше всего использовалось изображение двуглавого орла со скипетром и державой, в которое включался и рисунок с Георгием Победоносцем. Эти изображения отличаются по размеру, деталям, но не меняются по сути. Двуглавый орел мог помещаться таким образом, что разрывал название газеты. Также в оформлении газеты, правда, довольно редко, использовались виньетки и тому подобные элементы.

Подшивки газеты «Московские ведомости» представляли собой большую ценность, их переплетали. За год получался 1 том в XVIII в., 2–3 тома в XIX в. В библиотеке А. С. Пушкина было несколько подшивок газет первых лет издания. Несколько комплектов газет Пушкин подарил известному библиофилу С.Д. Полторацкому, который в память об этом переплел их в сафьян с золотым обрезом[17]. «Книжный» формат газеты удобен для переплета и чтения. И. Снегирев в статье «О начале Московских ведомостей», написанной в 1851 г., отмечает, что подшивки газеты являются библиографической редкостью.

Полные подшивки газеты «Московские ведомости», принадлежавшие университету, были «истреблены» пожаром 1812 г. Как пишет С. П. Шевырев[18], довольно полное собрание после 1813 г. приобретено университетом вновь, кроме того, полные собрания газеты есть в Москве «у Архива» и у известного библиографа С.Д. Полторацкого. Сейчас «Московские ведомости» из собрания Полторацкого также принадлежат Научной библиотеке МГУ им. М.В. Ломоносова.

Если материала в редакции оказывалось больше, чем на 8 страниц, печаталось Прибавление к газете, на котором указана дата. Такое Прибавление появляется уже с первого номера. Иногда в нем публиковались цельные по содержанию материалы или официальная информация, иногда разрозненные объявления. Формат газеты после 1780 г. постепенно увеличивался, приближаясь в начале XX в. к современному привычному «газетному» формату. Текст стали печатать в две колонки. В XIX в. с увеличением частоты выхода газеты была введена общая нумерация страниц в году – от первого номера до последнего.

С.П. Шевырев пишет, что с «самого начала Московские Ведомости сообщали русской публике о всех замечательных событиях России и Западной Европы. Чрез них Сенат обнародовал Высочайшие указы; Университет извещал Москву о своих торжествах… Прибытие новых Профессоров в столицу, открытие новых курсов, защищение диссертаций, диспуты между Студентами, имена произведенных в Студенты, награды им и ученикам, имена исключенных за нехождение на лекции принадлежали также к числу постоянных новостей Университетских, которые Россия узнавала через Ведомости. Жизнь общественная и промышленная в Москве обязана была им своим первым движением»[19].

Он же пишет и о том, что «…наравне с Академией наук университет, посредством Ведомостей своих, назначен был в издатели всех тех Высочайших постановлений, которые должно было объявлять во всенародное известие»[20]. Имеется в виду и публикация государственной важности документов в газете, и публикация их отдельными изданиями и сборниками в типографии.

В. Корш называет «Московские ведомости» «одним из первых политических повременных изданий в нашем отечестве». По ним Россия училась географии и современной политической истории. Корш подчеркивает, что тогда, «сто лет тому назад» (или почти 250 лет тому назад для нас), «политическое издание» не могло быть делом частных лиц – только правительство могло дать жизнь такому предприятию.

Таким образом, газета сразу воспринималась как издание официальное. Выбор материалов для публикации диктовался в первую очередь этим официальным статусом. Однако есть и некоторые особенности именно «университетского» происхождения газеты.

Верстка газеты, которую мы видим в 1756 г., не менялась многие годы. Первой всегда печаталась официальная информация из Санкт-Петербурга, касающаяся Императрицы и ее двора, например, «изволила слушать заутреню и святую литургию… Из Царского села сюда (в Санкт-Петербург) благополучно прибыть изволила». Описывались придворные увеселения: балы, маскарады, иллюминации.

В Москве, второй столице, развлечения во многом копировались с петербургских.

Зарубежные новости открывали номер или шли после официальной российской информации, но в любом случае составляли 70–80 % содержания газеты. Иностранная информация поражает разнообразием и широтой географии.

Она не ограничивается только границами Западной Европы. После зарубежных новостей шли сообщения из Москвы и объявления. Официальные документы (например, Сенатские указы) публиковались достаточно редко, причем в изложении и в разделе известий из Москвы. Московский университет получал их, как и другие присутственные места.

Внутрироссийская информация весьма скудна. Публиковались главным образом сообщения из Петербурга и Москвы. Остальные города Российской империи крайне редко появлялись на страницах газеты в XVIII в. и только в связи с какими-то природными катаклизмами. Жизнь Московского университета освещалась и в официальной хронике из Москвы, и в объявлениях. Постоянное место этой темы – после иностранной информации.

Отделов (рубрик) в газете поначалу не было.

Заголовки в «Московских ведомостях» – это указание страны и города, где происходит событие. Например, из Санкт-Петербурга, из Москвы, из Царского села, Голландия – из «Гаги», Франция – из Парижа, Африка – из Танжера, Турецкая земля – из Константинополя.

Рассмотрим содержание первого номера газеты от 26 апреля 1756 г. Открывает его сообщение от 18 апреля о пасхальной службе в Санкт-Петербурге в придворной церкви императрицы Елизаветы Петровны. Затем следует информация о том, что созрели бананы в саду П.И. Шувалова. Зарубежные известия очень разнообразны. Дается пространное изложение речи Папы Римского от 20 марта 1756 г. «Папа… оказал новый опыт своего благоразумия. Прежде начала поста Его Святейшество призвал к себе многих священников… и говорил им следующее увещевание. Я неоднократно усмотрел, что в ваших проповедях… вы больше стараетесь удивлять народ красными и витиеватыми словами, кои не что иное, как только пустое красноречие. Оставьте ненадобные сии украшения. Поражайте сердца, а не уши, проповедуйте веру, покаяние, добрые дела». Затем сообщение из Руана: «Академия Наук и Художеств сего города предлагает для решения задачу физикам, чтобы изыскали причину трясения земли, и награждение трудящимся назначит сего ж года. Решения сообщены быть могут на латинском или на французском языке»[21].

Обращает на себя внимание корреспонденция о том, что Париж нетерпеливо ждет, как скажется прививка от оспы, сделанная сыну и дочери герцога Орлеанского (в № 2 информация о том, что они себя чувствуют хорошо и прививка была удачна). Затем даются объявления.

Объявления в газете занимали существенное место. Сначала это только частные объявления о продаже домов, усадеб, земли, «кинарейки», табака, картин и серебряной посуды и т. п., о найме прислуги и аукционах. Типичный пример – объявление о том, что в таком-то доме есть «продажные сыры Пармезаны, самые лучшие Нарвские миноги и Голландские сельди». Как правило, объявления отделялись от основного текста тонкой линией. В 1765 г. их иногда публиковали под заголовком «Известия». Затем появились рубрики «Разныя известия», «Смесь», внутри которых подзаголовки «Продажа», «Аренда», «Подряды», «Наем», «Объявления», «Вексельной курс», «Отъезжающие» и др. Заголовки и подзаголовки позволяли читателям ориентироваться в достаточно больших блоках рекламных объявлений. С 1760 г. газета часто сообщает биржевые курсы Петербурга, Москвы, Архангельска.

В отборе зарубежной и внутрироссийской информации чувствуется определенный «ученый» взгляд редакторов газеты. Конечно, не в отношении официальной политической информации, а в выборе остальных материалов. Газета публикует разнообразные новости европейской науки. В № 14 за 1756 г. помещено сообщение о приезде братьев Черкасовых, которые обучались в Англии в университете, называемом «Кембричь». Регулярно газета сообщает о деятельности Академии наук в Санкт-Петербурге. В № 22 от 9 июля 1756 г. опубликовано сообщение о речи М.В. Ломоносова о свете и цвете, произнесенной на русском языке на публичном собрании Академии наук в память о Петре Великом. В сентябре 1756 г. и 1758 г.[22] в честь дня рождения Елизаветы прошли публичные заседания Академии наук, где произносились речи о задачах современной науки. В 1759 г. опубликован отчет о публичном заседании Академии наук и речи академиков и профессоров, в том числе М.В. Ломоносова.[23] Из описания публичного заседания Академии наук 6 сентября 1760 г. ясно, что научные направления, предложенные Академией в 1757–1759 гг., успешно разрабатывались. Академия присудила авторам удачных работ премии. В правление Екатерины II в начале 1764 г. было опубликовано сообщение о пожаловании М.В. Ломоносову чина Статского Советника[24]. В № 51 от 25 июня 1764 г. небольшое по объему, но важное сообщение о посещении Екатериной II дома М.В. Ломоносова. Императрица продемонстрировала интерес и уважение к великому ученому. С.П. Шевырев пишет, что Екатерина почтила Русскую науку в лице М.В. Ломоносова. «Она посетила великого старца в его доме; она озарила закат славных дней его своим посещением; три часа она пробыла у него, рассматривая его мозаики, им изобретенные инструменты, наблюдая опыты в Физике и Химии, какие он делал. Поэт с восторгом преподнес стихи Августейшей гостье».[25] «Великому старцу» М.В. Ломоносову на момент императорского визита было 53 года. Хотя в остальном, конечно, трактовка С.П. Шевыревым этого выдающегося события отличается точностью.

В 1764 г. «Московские ведомости» публикуют большое сообщение о наблюдении прохождения планеты Венера при дневном свете, которая начинается со слов «Божия величества, всемогущества и премудрости ничто так ясно не представляет, как астрономия»[26]. Популяризация подобного рода научных событий в религиозной и не очень грамотной стране имела большое просветительское значение.

Сообщения о других, нестоличных новостях российской науки практически все выглядят как тщательно собранные и систематизированные научные доклады о природных явлениях.

Например, в № 11 от 5 февраля 1759 г. помещена информация «от города Архангельского» о том, что солдат из Кольского острога рассказал, что 6 декабря «восстала прежестокая и весьма чрезвычайная буря…и потом последовало столь сильное землетрясение, что не токмо люди и скот не могли на ногах устоять, но и печи и трубы отчасти разселись, а отчасти повалились. При такой жестокости трясения принужден он был с товарищами своими солдатами броситься в снег, потому что им не можно было на ногах стоять доле. Землетрясение сие продолжалось при упомянутой буре три часа, а перестало уже по утишении ветра».

В 1762 г. появилось сообщение о землетрясении в Сибири в районе Барнаульского плавильного завода: «При тихом и густом воздухе некоторое движение земли, затем последовало землетрясение, которое продолжалось несколько минут, отчего постели, стулья и проч. Уборы в покоях имели движение…, так же как и строения с треском колебались»[27]. В № 38 от 10 мая в Прибавлении – большое сообщение о географии этого землетрясения. Удивительно, как быстро были собраны сведения о землетрясении в таких отдаленных районах.

В 1763 г. – сообщение из Оренбурга про «необыкновенную погоду»: 2 мая полчаса шел град «в куриные яйца величиною», а в июне 6 дней непрерывного дождя и «при том град в голубиное яйцо»; затем «по реке Уй жестокая стужа, что…набор драгун замерз, как же и много рогатого скота, овец и лошадей градом побило»[28].

Этими примерами сообщений о природных катаклизмах практически и исчерпывается внутрироссийская информация в газете «Московские ведомости» в первые 10 лет ее существования. Других упоминаний о жизни большой страны крайне мало.

История России в ее изложении газетой целиком связана с тем, как трактовали события правящие монархи. Представлена официальная версия событий.

Семилетняя война освещалась в «Московских ведомостях» подробно: списки убитых и раненых, описания битв, военная хроника, в 1759 г. в Прибавлениях к номерам публиковался «Журнал Российской Императорской армии» и «реляции от графа Салтыкова».

В годы правления Елизаветы мало сообщений о ней самой – императрица болела. В № 2 от 4 января 1762 г. сообщение из Москвы об объявлении в Успенском соборе манифеста императора Петра Федоровича и процедуре принесения ему присяги. «А стоящие полки в параде и бесчисленный народ на площади… неизреченную всеусердную свою радость изъявляли…»

Восшествие на престол Петра III ознаменовалось опубликованием указов о «небытии впредь» Тайной канцелярии и «Манифеста о вольности и свободе», пожалованного всему российскому дворянству. Правление Петра Федоровича сопровождалось в газете длинными перечислениями указов об увольнении со службы множества офицеров и чиновников, начиная с графа Алексея Разумовского. Гораздо интереснее официальная хроника стала после переворота Екатерины II. Ее документы тщательно отредактированы. Учтены все мелочи влияния на общественное мнение, причем со дня самого переворота. Примером может служить сообщение о том, что «в самый час благополучнаго Своего Вступления на Престол», она, памятуя заслуги бывшего канцлера гр. А.П. Бестужева-Рюмина, вызвала его в Санкт-Петербург, а встречал его за городом Григорий Орлов.

Как выглядела смена монарха, т. е. переворот Екатерины, для москвичей?

В № 54 от 5 июля 1762 г. «Московских ведомостей» помещено сообщение об объявлении в Москве указа о том, что «благочестивейшая Великия Государыня Императрица Екатерина Алексеевна… по желанию всех сынов российских, восприяла императорский Престол». Поэтому в Москве был благодарственный молебен, пушечная пальба, торжественный обед и «домы изрядно иллюминованы были три дни».

Публикуется полный текст манифеста Екатерины II[29]. В № 59 от 23 июля 1762 г. напечатан указ императрицы о снижении цены на соль. В том же номере в Прибавлении к газете полностью опубликован документ, в котором Екатерина объясняет необходимость своего «восприятия Престола». Текст очень длинный, сложный, изобилующий историческими отступлениями и ссылками на политику Елизаветы и «нужды отечества». Очевидно авторство Екатерины. Она приводит письмо Петра Федоровича (уже свергнутого) от 29 июня с отказом от престола. Цель воцарения Екатерины – «вывести Отечество из уныния и оскорбления». Причем императрица заверяет, что не имела намерения и желания править, но «Бог Нам определил». Екатерина предлагает логичный и убедительный анализ политической ситуации в России в царствование Петра. «…Где сердца нелицемерныя действуют во благое, тут рука Божия предводительствует…», – с таких слов начинается этот интересный исторический документ. Ссылка на «руку Божью» появляется там, где нужно как-то объяснить, почему Екатерина занимает престол, на который у нее, строго говоря, нет никаких прав. Раз переворот удался, значит в этом воля божья. Эта попытка обосновать переворот сделана в виде публицистического, эмоционального текста.

В № 60 от 26 июля 1762 г. помещено сообщение из Петербурга: «Вчерашняго числа опубликованы в народе следующие два манифеста, первой о имеющей быть в Сентябре месяце коронации ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА, а второй о кончине бывшаго Императора Петра Третьяго.» Из текста второго манифеста следует, что Петр «припадком гемороидическим впал в прежестокую колику». Затем приводится «экстракт» из протокола Сената о том, что ради «сохранения для верных сынов Отечества дражайшаго здравия» Екатерины II и потому, что ее «великодушное и непомятозлобивое сердце наполнено… горестию и крайним соболезнованием о столь скорой смерти бывшаго Императора», так как она «в непрерывном соболезновании и слезах о таковом приключении находится», то Сенат «приказали: что…погребение отправлено будет без высочайшаго ЕЯ ИМПЕРАТОРСКОГО ВЕЛИЧЕСТВА присутствия».

Все оставшиеся месяцы 1762 г. номера «Московских ведомостей» начинались с многочисленных указов Екатерины об отставках и назначениях. В Прибавлении к № 68 от 23 августа 1762 г. опубликованы ее указы о награде деревнями, землями и деньгами тех, кто участвовал в перевороте, начиная с Григория и Алексея Орловых.

В сентябрьских номерах[30] газеты за 1762 г. дано подробное описание коронации Екатерины в Москве и публичных праздничных мероприятий. Рассказ о том, как Московский университет отмечал коронацию новой императрицы, будет приведен ниже. В начале 1763 г. в «Московских ведомостях» появились объявления о том, что в книжной лавке Московского университета продаются отдельные указы и речи Екатерины II.

В 1764 г.[31] «Ведомости» опубликовали официальную информацию о попытке Мировича освободить из Шлиссельбургской крепости императора Иоанна. В ней сказано, что Мирович пытался склонить команду крепости освободить узника, «который был на некоторое время (как всему свету известно), незаконно во младенчестве определен к Всероссийскому Престолу Императором… и советом божьим низложен на веки, а Скипетр законнонаследный получила Петра Великаго Дочь, НАША вселюбезнейшая тетка (Елизавета Петровна)». Иоанн[32] – российский император в 1740–1741 гг. За него правили его мать и Бирон. Был свергнут Елизаветой Петровной в результате заговора и заключен в тюрьму отдельно от его семьи. Мирович собирался его освободить и «посадить на трон». Авторство Екатерины в этом документе выдает описание ее посещения в начале своего царствования Ивана в крепости: «Увидели в нем, кроме весьма ему тягостнаго и другим почти невразумительнаго косноязычества, лишение разума и смысла человеческаго. Все бывшие тогда с НАМИ видели, сколько НАШЕ сердце сострадало жалостию». Интересно, с какой целью Екатерина поехала в Шлиссельбург навестить узника? Она подробно описывает попытку Мировича освободить Ивана, и то, как капитан Власьев и поручик Чикин вынуждены были убить пленника. Затем газета опубликовала информацию из Петербурга о казни Мировича. «При многочисленном собрании народа» ему отсечена голова, а тело его ввечеру сожжено купно с эшафотом. Бывшим у него в команде унтер-офицерам и рядовым «учинено телесное наказание прогнанием сквозь строй, после чего разосланы они по разным отдаленным гарнизонам»[33]. Этой теме посвящено множество исторических романов, но автора больше занимает, как восприняли современники эти сенсационные публикации.

С.П. Шевырев отмечает, что содержание «Ведомостей» в царствование Екатерины все более и более оживлялось известиями о внутренней жизни Двора и государства. В особенности по сравнению с правлением Елизаветы и Петра III. Поток сообщений из Санкт-Петербурга значительно возрос. «Оживилась» ведь и сама власть. Екатерина была очень деятельной, и в газеты попадали только некоторые из многочисленных реальных событий, связанных с ней. Причем официальные сообщения выглядят тщательно отредактированными. Кроме уже упоминавшихся, обращают на себя внимание сообщения о привитии оспы Екатерине и наследнику и праздников в честь этого события, успехов первого «сажания картофеля» в Новгороде в 1767 г., помощь жителям «погоревших» городков.

Традиция Екатерины изобретательно и изощренно объяснять публике сложнообъяснимые события в царствующей семье на ней и заканчивается. Скажем, убийство императора Павла было подано публике коротко. Александр I, Император и Самодержец Всероссийский, объявил, что «судьбам Вышняго угодно было прекратить жизнь любезнаго Родителя НАШЕГО Государя Императора ПАВЛА ПЕТРОВИЧА, скончавшегося скоропостижно апоплексическим ударом в ночь с 11 на 12 число сего месяца»[34]. Восстание декабристов отмечено манифестом Николая I: «…горсть непокорных дерзнула противостать общей присяге, закону, власти, военному порядку и убеждениям. Надлежало употребить силу, чтобы рассеять и образумить сие скопище. В сем кратко состоит все происшествие, маловажное в самом себе; но весьма важное по его началу и последствиям»[35].
Жизнь университета в зеркале «Московских ведомостей»

Самой обширной внутрироссийской темой по количеству и разнообразию материалов была, конечно, жизнь Московского университета. Собственно, это вполне подробная история формирования и развития университета.

Московский университет впервые упоминается в Прибавлении к № 1 от 26 апреля 1756 г. В нем помещено сообщение о торжественном праздновании дня коронации императрицы Елизаветы Петровны в Московском университете: награждение лучших студентов и учеников обеих гимназий золотыми и серебряными медалями с изображением Елизаветы, речь профессора Н. Поповского на российском языке (которая была напечатана в университетской типографии), иллюминация, список награжденных студентов. В этом списке студентов первого набора в числе награжденных упоминаются: Дмитрий Аничков, впоследствии философ и математик, профессор университета с 1771 г.; его диссертация о происхождении религии была обвинена в атеизме и сожжена на Лобном месте[36]; Петр Дмитриев, впоследствии первый профессор ботаники. Среди награжденных учеников дворянской гимназии университета: Яков Булгаков – переводчик и дипломат; Александр Карин – переводчик и писатель; переводчики Василий Каховской, Александр Павлов; Борис Салтыков – писатель: Григорий Потемкин – крупный государственный деятель, фаворит Екатерины II; Денис Фонвизин – известный писатель и драматург. Денис Фонвизин три раза награждался золотой медалью по предметам, а последняя золотая медаль за отличие в учебе ему была заменена присвоением воинского чина. В списке лучших учеников в № 64 за 1759 г. назван Гаврила Державин.

Каждый год Московский университет торжественно отмечал день рождения и именины императрицы Елизаветы[37], день ее вступления на престол в ноябре и день коронации в апреле[38]. Сообщения об этих событиях регулярно публиковались в «Московских ведомостях». Сложилась определенная процедура празднования университетом праздничных (т. е. официальных праздников) дней, традиция которой пошла со дня открытия университета в 1755 г. Специально напечатанные приглашения заранее рассылались гостям. Студенты, ученики гимназий и преподаватели собирались утром и шли молиться в церковь Казанской Богоматери. Затем в присутствии гостей, родителей и публики в большом зале слушали выступления профессоров. Например, Н. Поповский в 1756 г. выступал на русском языке с речью «О преизяществе Красноречия»[39]. Иностранные профессора выступали каждый по своему предмету на латыни. Информация о речах всегда содержала уточнение, на каком именно языке они произносились. Вероятно, это делалось специально, чтобы подчеркнуть многоязычие университета и присутствие в нем русского языка как языка научного общения. Дата коронации Елизаветы 25 апреля праздновалась как день основания университета – занятия начались 26 апреля 1755 г. В Прибавлении к № 34 «Московских ведомостей» за 1760 г. сказано: «оный же высочайший день (25 апреля), яко день основания Императорского Московского университета, торжествовать…»

Императрица Елизавета утвердила проект Московского университета, написанный И.И. Шуваловым, 12 января 1755 г. Это дата основания Академии наук Петром Великим[40]. С.П. Шевырев говорит также о том, что «по преданию», И.И. Шувалов хотел «подарить» свою мать Татьяну в день ее именин лучшим делом своей жизни – основанием Московского университета. Но версия о «Татьянином дне» возникла в середине XIX в., в XVIII в. ее никогда не упоминали.

По проекту И.И. Шувалова учреждались университет и две гимназии (благородная и разночинная). Дворяне и разночинцы учились в разных гимназиях, но когда они становились студентами, «университет соединял сословия». Елизавета при обсуждении этого проекта в Сенате сказала, что «всякое добро происходит от просвещеннаго разума, а напротив того зло искореняется;…нужда необходимая о том стараться, чтобы способом пристойных наук возрастало в пространной нашей Империи всякое полезное знание». Широко известно, какую выдающуюся роль сыграл в этом событии М.В. Ломоносов.

В «Московских ведомостях» существовала традиция заглавной буквой подчеркивать особенно важные для университета понятия. Так, например, всегда в XVIII и в первой половине XIX в. с заглавной буквы писались все слова в названии университета: Императорский Московский Университет. Так же, с заглавной буквы писались должности университетского начальства: Директор, Куратор, Ректор Дворянской Гимназии, Канцелярии Советник, Профессоры, Магистры, как и названия подразделений университета: Дворянская Гимназия, Библиотека, Типография и даже «большая Университетская Аудитория». С заглавной буквы писались названия научных званий и дисциплин: как в сообщении о Николае Поповском – Профессор Красноречия. Часто в XVIII в. слово «наука» писалось с заглавной буквы: «любители Наук», «на поприще Науки» и т. п. Всегда с заглавной буквы написано слово «Студенты». Студенты получали право носить шпагу, мундир и т. п. Стать «Студентом» для человека недворянского происхождения означало повысить статус в обществе, начать службу, карьеру. Только в конце XIX в. слово «студент» перестали писать с заглавной буквы, как и слово «университет». Нужно отметить, правда, обилие опечаток, связанных с заглавной буквой: могли имя напечатать правильно, а фамилию со строчной буквы и наоборот. Но «университетские» слова чаще писали с заглавной буквы.

Традиция отмечать официальные праздники монарха публичными речами, подчеркивая тесную связь университета и власти, которая «самое учение все своему народу даровала»[41], сохранилась на долгие годы. Университетская традиция – культурно-просветительное публичное мероприятие, в котором особенно подчеркнута интеллектуальная составляющая. Темы выступлений разнообразны. Заслуживает упоминания речь С.Г. Зыбелина[42], произнесенная в 1768 г., «О пользе прививной оспы и о преимуществе оной пред естественной с моральным и физическим доказательствами противу неправомыслящих». Зыбелин выступил с этой речью на празднике в Москве в честь успешной прививки от оспы, которую Екатерина II распорядилась сделать себе и цесаревичу Павлу. Примечательна также речь другого врача П.Д. Вениаминова[43] «О постах как средстве, предохранительном от болезней» (1769 г.). Подобного рода примеров соединения науки и практики, популяризации научных представлений можно найти еще немало. В своем замечательном исследовании истории университета С.П. Шевырев пишет, что «университетское красноречие отзывалось разумным словом на события государственные, двигавшие вперед просвещение и содействовавшие благополучию народному; боролось с предрассудками невежества, которое враждовало с науками; разъясняло многие вопросы в тех случаях, где наука может быть приложена к жизни; наконец, утверждало самые основания наук в России…возбуждало к ним любовь и открывало великие надежды в будущем для их развития»[44].

В 1762 г. было опубликовано сообщение о том, как Московский университет отмечал коронацию Екатерины «публичным собранием» и речами профессоров, высказывающих слова благодарности в адрес властей предержащих: «науки приращение свое получают от покровительства и любви к ним владеющих Государей и великих людей»[45].

Так же праздновались день рождения Петра III[46], Екатерины II[47], день ее восхождения на престол[48], дни ее коронации[49]. В годы правления Екатерины II дата ее переворота и восхождения на престол совпадала и с собственным праздником университета – окончанием учебного года. Поэтому в этот день к обычной традиционной процедуре добавлялись публичные диспуты (они могли быть на латыни или другом иностранном языке), в которых участвовали студенты, награждение лучших студентов и гимназистов с публикацией их списков в «Московских ведомостях»[50]. Подобная церемония происходила и в конце 1-го семестра, в декабре[51]. Студентов приучали выступать публично – в конце каждого месяца, в последнюю субботу проходили диспуты по теме, заявленной профессором. В конце семестра на такие диспуты приглашалась публика – объявления о подобных мероприятиях публиковались в «Московских ведомостях»[52]. Лучших студентов награждали по итогам года золотыми и серебряными медалями, книгами, публиковали их списки в «Московских ведомостях». Куратор университета и один из его создателей И.И. Шувалов очень заботился о том, какое впечатление на московскую публику производят публичные университетские мероприятия. Он призывал «не употреблять во зло внимание публики»[53], приказывал, чтобы ответы студентов на публичных экзаменах были короче, а речи произносили профессора, а не учителя.

К числу официальных относились сообщения о назначениях куратора и директора университета. Сообщений о первом директоре университета А.М. Аргамакове найти не удалось. После его смерти в 1757 г. директором был назначен Иван Иванович Мелиссино[54]. С ним связано одно важное событие в официальной жизни университета. После окончания учебного года летом 1757 г. Мелиссино в качестве награды за успехи и прилежание повез в Петербург лучших студентов и гимназистов университета. Они были на куртаге представлены куратором И.И. Шуваловым императрице. Елизавета «жаловала их к руке, а некоторые удостоены были ея беседы». В списке студентов и учеников нет имени Д. Фонвизина. Но в своих воспоминаниях Денис Фонвизин, участник этого вояжа, которому было тогда 14 лет, описывает, как И.И. Шувалов представил его М.В. Ломоносову. Ломоносов говорил с гимназистом о пользе латыни. Других поездок, судя по газете, не было. Эти выдающиеся для молодых людей события были освещены в «Московских ведомостях».[55]

Также газета опубликовала приказ о назначении следующего после И.И. Мелиссино директора университета Федора Павловича Веселовского и описала его знакомство с университетом[56].

Итак, университет и две гимназии подчинялись куратору, затем директору, а также Конференции. Университет состоял из трех факультетов: юридического, медицинского и философского. Публичные лекции читались на латыни или на русском языке, хотя, судя по сообщениям в «Московских ведомостях» о торжественных мероприятиях, лекции могли читать иностранные профессора на французском, немецком. В будние дни профессора читали лекции не менее двух часов в день, по субботам проходили заседания Конференции под председательством директора. Профессор не имел права читать лекции и рекомендовать учебники по своему усмотрению, не согласовав содержание курса с Конференцией. С 1762 г. ввели цензуру в типографии университета и цензором был назначен М.М. Херасков[57]. В 1768 г. была введена цензура речей профессоров[58]. С.П. Шевырев пишет, что «темы, избираемые профессорами, всегда одобрялись Конференцией (в том смысле, что представлялись для утверждения – авт.). Куратор (Ададуров В.Е., куратор в 1762–1780 гг.) подтверждал несколько раз директору, чтобы цензура речей была бдительна и чтобы профессоры-ораторы не позволяли себе никаких дерзновенных выражений. Латинские речи переводимы были всегда на русский язык студентами и выходили вместе с русским переводом…. Профессор Эразмус предлагал Конференции, чтобы русские речи профессоров печатались с латинским переводом для заграничных университетов, к чести и славе Университета Московского и для выгодного обмена на иностранные книги…».[59]

В 1768 г. императрица Екатерина «указать соизволила», что в университете пристойнее бы читать лекции на русском языке, особенно по праву. Куратор Ададуров предписал Конференции объявить русским профессорам, чтобы впредь они читали публичные лекции на русском, а технические термины называли на латыни. «Московские ведомости» опубликовали сообщение об этом событии: «С сего 1768 году в Императорском Московском Университете для лучшаго распространения в России наук, начались лекции во всех трех факультетах природными Россиянами на Российском языке. Любители наук могут в те дни и часы слушать, которыя оным в лекционном каталоге назначены» [60].

Гимназии готовили учеников для поступления в университет. Принимали в студенты по результатам экзамена.

Студенты обучались три года. В № 10 «Московских ведомостей» от 28 мая 1756 г. опубликован указ Елизаветы о том, чтобы в Университете учить «недорослей» до 16 лет, а тех, кто проявит склонность к наукам, – до 20 лет. Записанные в воинскую и гражданскую службу могли обучаться в университете, а на службе получать повышения наряду со всеми. Тем, кто собирался заниматься наукой, требовалось разрешение Сената. Высокий престиж учебы и работы в университете таким образом был обеспечен указом императрицы.

В «Московских ведомостях» довольно часто попадаются объявления о прибытии иностранных профессоров[61] и защитах диссертаций магистрами. Например, в № 5 от 10 мая 1756 г. опубликовано сообщение, что магистр Николай Поповский объявлен профессором красноречия при собрании магистров, учителей и учеников в Канцелярии Университета. Это и реклама, и информация о высоком уровне преподавания в университете. Однако в этих объявлениях присутствует личный интерес профессоров. Дело в том, что профессора университета обязаны были читать публичные лекции бесплатно, но после этого могли заниматься с учениками и за особую плату. Поэтому в «Московских ведомостях» довольно много объявлений как о публичных лекциях[62], так и о приватных занятиях[63].

Особенно часто появляются объявления о лекциях профессора Дилтея о праве[64]. Филипп Дилтей, «доктор обоих прав и член Майнцкой Академии»[65], приехал в Москву из Вены. Был основателем юридического факультета в Московском университете и первое время один преподавал в нем все курсы. Он начал читать курсы всеобщей истории и русского права. Владел французским языком и быстро освоил русский. Издал много полезных учебников, особенно по праву и географии. Однако С.П. Шевырев пишет, что некоторые из профессоров приватными уроками быстро нажили себе состояние и приводит в пример именно Дилтея. Он брал за частные уроки по 12 рублей в год с ученика за каждый предмет. Из-за этих занятий он пропускал публичные лекции, что вызывало нарекания[66]. Против Дилтея даже был начат университетом судебный процесс в 1765 г., который прекратила своим указом Екатерина II.

Жалованье профессора составляло 400–500 рублей в год, учителя гимназий – 200 рублей. Эти суммы, особенно заработок учителей, были невелики. Но принадлежность к университету давала некоторые льготы для домовладельцев: они могли не держать сторожей, не мостить улицы и не брать на постой солдат (или не откупаться от этих обязанностей). Поэтому даже студенты покупали дома на свое имя, чтобы воспользоваться этими преимуществами.

Среди студентов первым заявил о своем желании давать частные уроки Антон Любинский. В № 85 «Московских ведомостей» от 24 октября 1757 г. опубликовано его объявление о том, что он хочет обучать математике желающих. Спустя несколько лет он стал штатным преподавателем математики.

В № 39 «Московских ведомостей» от 16 мая 1757 г. опубликован указ Елизаветы об экзаменах, которые должны сдавать все приезжающие в Россию иностранцы – домашние учителя и гувернеры. Принимать этот экзамен должны были Академия наук в Петербурге или университет в Москве. Этот указ был вызван вопиющей невежественностью гувернеров-иностранцев. Все, кто брал учителей без аттестата, подвергались штрафу в сто рублей. Иностранцев, которые без этого экзамена откроют школу, по указу надлежало высылать из страны.

«Московские ведомости» постоянно публиковали объявления университета о тех предметах, которые уже вводили в программу обучения, или тех, что собирались в нее включить. Например, встречается объявление: «Московский Императорский Университет, побуждаем будучи усердием своим к вящему благу и желанием наиболее вспомоществовать к успехам в Науках и Художествах, присовокупил к обыкновенным своим упражнениям публичной класс, в котором лучшие авторы Французские во всех родах, так же и лучшие переводы, находящиеся на сем языке, хороших сочинений, прославивших Англию, Германию и Италию, читаны и толкованы быть имеют. Сей класс будет обучаем всякую неделю по средам и субботам, ныне от двух до пяти, а летним временем от двух же до шести часов полудни. Те, которые имеют счастие знать, сколь полезно и приятно для себя и для общества иметь просвещенной разум; которые желают всегда знать состояние литературы нынешней; словом которые по природе, или по дарованиям своим могут надеяться быть определены особливо к чужестранным делам, чрез сие приглашаются к сим упражнениям, которые скорее могут их привести к полезным знаниям и в состояние с отличностью служить Государю и Отечеству»[67].

С помощью объявлений в «Московских ведомостях» Московский университет искал недостающих учителей в гимназии: «желающим определиться для обучения Студентов и учеников чистому письму Французскому и Немецкому, или по крайней мере одному Французскому» предлагается явиться для заключения контракта «в Университетском Доме, что на Моховой»[68]. В № 70 от 31 августа 1764 г. объявление, что «в гимназию для обучения юношества Фортификации и Артиллерии потребен искусной учитель…».

Так же, с помощью объявлений набирались на свободные места гимназисты, например: «Желающему определиться в Императорский Московский Университет для обучения в дворянской гимназии Французского Синтаксического класса, явиться в оном Университете немедленно»[69].

Публикацией фамилий в «Московских ведомостях» не только поощряли успешных студентов, но и наказывали нерадивых. Мерами наказания были запись на черную доску в гимназии, заключение в карцер в конце месяца, «наконец, совершенное исключение из гимназии с припечатанием имени в Ведомостях». В № 34 «Московских ведомостей» за 1760 г. в списке исключенных «за леность и нехождение в классы» имена Григория Потемкина и Николая Новикова.

Московский университет финансировался из государственной казны. И.И. Шувалов «испрашивал» у Елизаветы Петровны для основания университета 10 тысяч рублей.

Сенат увеличил эту сумму до 15 тысяч и еще 5 тысяч рублей прибавил на покупку книг. С основания университета у него были «благотворители», делавшие подарки, в первую очередь деньгами. Демидовы подарили университету 13 тысяч рублей в год основания и 8 тысяч еще через два года. Кроме того, Демидовы подарили университету обширную (около 6000 экспонатов) коллекцию минералов. Дары Демидовых на протяжении второй половины XVIII и XIX в. – тема отдельного исследования. Они дарили деньги, коллекции, гербарии, книги, стройматериалы. В № 96 от 2 декабря 1757 г. напечатано объявление о даре университету 1000 руб. от Марьи Наумовой, любительницы и радетельницы науки. В 1779 г. газета сообщает об очередном пожертвовании Демидова[70]. В том же году опубликована следующая заметка: «На сих днях некто любитель наук прислал в библиотеку Императорского Московского Университета более ста бронзовых медалей, большею частию Российских, весьма искусно сделанных, почему Московский Университет за долг свой почитает засвидетельствовать чрез сие сему науке споспешествователю должную свою благодарность»[71]. В 1802 г. университет получил в дар кабинет натуральной истории[72]. В 1807 г. опубликовано сообщение о даре Е.Р. Дашковой. Она подарила Московскому университету кабинет натуральной истории и коллекцию редкостей, которую собирала более 30 лет[73]. Кабинет содержал более 15 тысяч предметов, для которых отвели «отдельную залу». После пожара 1812 г., когда университет потерял множество ценных коллекций и книг, находим сообщение о дарах университету Н.Н. Демидова: «Собрание разных произведений Природы, которое будучи начато еще отцом моим, умножено потом собственными моими трудами или в самой России, или в чужих краях… И состоит из 14 шкафов, из коих шесть заключают в себе минералы, два разных родов раковины, столько же с полипами, один с животными в чучелах… и плодами редких растений. Сверх того мамонтов череп, китовая челюсть, значительной величины черепахи и др. редкия произведения Природы»[74].

В многочисленных печатных объявлениях о дарах университет благодарил дарителей и рассказывал о том, как распоряжается подарками. Эта традиция сохранилась на долгие годы.

В «Московских ведомостях» первых лет существования, помимо официальной университетской информации, публиковалось множество объявлений, рассказывающих о хозяйственных хлопотах университетского руководства. Например, в 1758 г.[75] объявления о поиске поставщика продуктов для университетской гимназии и подрядчика для строительства флигеля на Моховой[76].

Из объявлений в газете можно узнать, что в начале 1758 г. университетских казеннокоштных учеников в обеих гимназиях было сто человек, и содержание их стола обходилось ежедневно в 5 рублей и в год стоило 1825 рублей.

Представление о том, как решались хозяйственные проблемы, дает следующее объявление: «В Университетских Репнинском (на Моховой – авт.) и что у Воскресенских ворот домах, желающие починить и вновь перекрыть над строением тем две крышки, своими материалами и работными людьми, для торгу и в цене договору явиться в Канцелярии онаго Университета немедленно»[77].

В 1761 г. газета публикует объявление о поиске подрядчика «во Университетские оба дома желающих своим коштом возить Москворецкую воду»[78]. Таким же способом газета искала поставщиков бумаги в типографию, и желающих сшить гимназистам форму, и нужных работников для весьма обширного хозяйства университета.

В 1764 г. напечатано такое объявление: «Будущим летним временем исправление имеющихся в домах Императорского Московского Университета, что на Моховой и что у Воскресенских ворот в каменном и деревянном строении разных ветхостей починкою и переправкою, с учинением о принадлежащих к тому исправлению разных припасах и материалах, сколько оных и работных людей, по каким ценам и на сколько всего суммою следовать будет описи и сметы, по чему б нынешним зимним временем те припасы и материалы заблаговременно изготовить было можно, желающим на себя принять искусным архитекторам… явиться в Канцелярию помянутаго Университета немедленно»[79]. Объявление дается «заблаговременно», в декабре для поиска подрядчика на ремонт будущим летом.

В июле 1756 г. в «Московских ведомостях» помещено сообщение о том, что в университете открыта библиотека, «состоящая из знатного числа книг на всех почти европейских языках, в удовольствие любителей наук и охотников до чтения книг, отворена была сего июля 3 числа и впредь имеет быть отворена каждую среду и субботу от 2 до 5 часов полудни»[80]. Библиотека университета была довольна значительна. В нее поступало по экземпляру всех книг, которые печатала университетская типография. Библиотека получала «Московские ведомости» и журналы, которые выходили при университете. Студенты сходились в библиотеку для чтения и беседы о прочитанном. В XIX в. библиотека университета, помимо покупаемых и подаренных книг, получала также книги из Московского Цензурного Комитета – те экземпляры, которые присылались из типографий для сверки с контрольным экземпляром цензора. Университетские библиотекари отбирали книги из запасов Цензурного Комитета по интересующим их темам – брать все подряд университет не мог из-за недостатка площади.

В 1756 г. было сообщено об организации русского театра и назначении его директором бригадира Сумарокова[81]. В 1757 г. поместили объявление: «Женщинам и девицам, имеющим способность и желание представлять театральные действия, також петь и обучать тому других, явиться в Канцелярии Московского университета»[82]. С.П. Шевырев пишет, что «домашний» театр университета имел полный запас костюмов, приобретенных или подаренных знатными лицами. Зимой, особенно во время каникул, театр «составлял» всеобщее удовольствие. На святках или на масленицу давали 2–3 представления с музыкой. Женские роли исполняли обычно ученики. Ставили комедии («Недоросль», «Скупой»), оперы («Севильский цирюльник»). По праздникам устраивали такие маскарады, куда съезжались со своими семьями профессора, учителя, родственники студентов и гимназистов. По воскресеньям и праздникам устраивались танцы или концерты[83].

В 1771 г. в «Московских ведомостях» было опубликовано сообщение о создании «Вольного Российского собрания»[84] при университете. Секретарем его стал профессор А. А. Барсов.

В конце 1778 г. газета сообщила об учреждении Вольного пансиона при университете[85]. В него брали детей не младше 9 лет и не старше 14. Плата за годичное обучение составляла от 80 до 120 рублей. Сначала набрали 12 человек. Но желающих было много больше и в конце 1779 г. набрали 50 детей и подняли плату до 150 рублей в год из-за необходимости арендовать для пансиона специальный дом.

В 1780 г. праздновался двадцатипятилетний юбилей Московского университета. Профессор Сырейщиков сказал похвальное слово на русском, профессор Шварц – на латыни, а бакалавр Костров прочитал оду.

Юбилеи Московского университета (50-летие[86] и 100-летие[87]), были описаны в соответствующих номерах газеты «Московские ведомости». Они праздновались по традиционной схеме, разве что увеличивалось число выступавших, усложнялись темы их речей. Университет развивался, начала складываться история факультетов, значительно увеличилось количество студентов и профессоров.

К празднованию в июле 1805 г. 50-летия университета были специально напечатаны приглашения на русском и латыни к любителям наук. Программа торжеств выглядела так: после молебна в университетской церкви наступил черед торжеств. После выступления хора последовали речи ректора и представителей всех четырех отделений. В них отмечались успехи университетского образования и российской науки.

В 1805 г. «Московские ведомости» сообщали, что Московский университет объявил конкурс на лучшее историческое и литературное произведение[88]. В том же году опубликовано сообщение об открытии университетской больницы[89].

Наполеоновское нашествие стало причиной драматических событий в жизни университета. В сентябре 1812 г. пожар уничтожил все здания университета, кроме одного больничного корпуса. Погибли учебные корпуса, библиотека, имевшая более 20 ООО книг, отличное собрание физических, астрономических, химических, хирургических инструментов, другие музейные коллекции. Сгорели и частные собрания, и библиотеки профессоров.

В это время издание «Московских ведомостей» прекращается на № 70 от 30 августа 1812 г. Следующий № 71–94 вышел 23 ноября 1812 г. В нем – информация о возобновлении газеты: «…мы вновь начинаем дышать свободою. Враг человечества, упившись кровью невинных, с адскою в сердце злобою оставил древнюю нашу Столицу»[90].

В декабре 1812 г. газета печатает объявление от попечителя Императорского Московского университета и его учебного округа о том, что он «…объявляет чрез сие всем Учителям и Смотрителям…, кои претерпели от нападения неприятеля, что они могут явиться для получения как жалованья, так и пособий»[91].

В июле 1813 г. в «Московских ведомостях» было напечатано воззвание, в котором перечислялись потери Московского университета от французского нашествия. В нем французы упрекались в невежестве и неуважении к научному учреждению: «Святотатственныя руки злодеев, столь долго и много величавшихся своей образованностию, своей любовью к Наукам и Учености, вместе с Храмами Веры не пощадили и сего Храма Народного Просвещения». Императорский Московский университет разделил общий жребий с Москвой во время пребывания в ней наполеоновских войск. «Драгоценный кабинет, один из первых в Европе, библиотека, попечением мудраго Правительства также весьма богато умноженная, и другия пособия… – все почти предано пламени… Буйные варвары стремились лишить, жителей Москвы не только жизни, но… мнили похитить духовную их пищу. Одним пожаром обратить в ничто, и как хвалятся они в безумии своем, отбросить Россию на сто лет назад в ея образованности…». Это часть текста воззвания с просьбой «к посильным пожертвованиям книгами или другим образом для скорейшего восстановления библиотеки»[92]. После публикации этого воззвания в течение года было собрано более 5000 книг. Университету присылали книги Академия наук, Дерптский, Казанский университеты, Публичная библиотека, выпускники университета.

В газете «Московские ведомости» постоянно публиковались объявления с выражением благодарности за книжные и многие другие дары.

Занятия в Московском университете возобновились в сентябре 1813 г. Есть соответствующее объявление: «От Императорского Московского Университета состоящим в оном на жалованье находящихся в отлучке Студентам чрез сие объявляется, что в Университете лекции преподаваться уже начаты, а потому они и должны немедленно явиться в Университет в самоскорейшем времени и именно не позже Октября 10-го числа, в противном же случае на их места определены будут другие»[93]. В конце августа в газете появилось расписание лекций[94].

В ноябре 1813 г. было опубликовано сообщение об открытии медицинского факультета[95], отстроен анатомический театр и освящено здание факультета. Профессор Мудров произнес на русском языке речь «О нравственных качествах Гиппократова Врача». Впервые в его речи на русском языке излагались сочинения Гиппократа.

После пожара главный корпус – «Дом университета» – стоял обгорелой развалиной посреди огромного пожарища Москвы[96]. Под грудами пепла было погребено все ученое имущество университета. Вместе с библиотекой погибло в пожаре и полное собрание газеты «Московские ведомости». Библиотека университета покупала затем комплекты газет из частных собраний. Позже полное собрание университетской газеты было подарено библиотеке С.Д. Полторацким. Автор пользовался этим собранием – в нем, например, есть последний, 70-й номер «Московских ведомостей», напечатанный перед захватом Москвы французами.

По решению императора Александра I университету были выделены деньги для закупок частных коллекций и библиотек. В 1821 г. разрешено было построить новый корпус типографии. На эту цель решено было направить средства из доходов самой типографии: 228,5 тысяч рублей. В августе 1816 г. император Александр I посетил университет. Тогда же было решено восстанавливать главное здание.

Строительство началось в 1817 г. Руководил им архитектор Д.И. Жилярди. Он отстроил главный корпус на Моховой, почти полностью восстановив внешний вид и планировку здания, построил аптеку, здание медицинского факультета. В июле 1819 г. впервые за последние шесть лет университет отмечал окончание учебного года в собственном здании. В 1820 г. «верхний храм церкви Св. Георгия, поступивший в ведомство и содержание Университета, был вновь отстроен…и в первый день учебного года освящен во имя Св. Татианы, как и разрушенный пожаром храм, в воспоминание дня основания университета»[97]. Тогда же были освящены здания отстроенных медицинского института, больницы и клиники.

Монарших визитов в университет было немного. В 1826 г. Николай I посетил Московский университет. Второй визит Николая I в университет 22 ноября 1837 г. связан с окончанием перестройки нового Аудиторного корпуса на улице Моховой. Это так называемый Пашков дом: дом Пашкова на Моховой улице, через дорогу от главного университетского корпуса, купленный для увеличения университетских площадей. Здание Аудиторного корпуса сейчас занимает факультет журналистики МГУ им. М.В. Ломоносова. В 1833 г. император Николай I выделил на переделку здания 99 750 рублей. Для проведения этих работ был учрежден Строительный Комитет.

Приходская церковь Св. Георгия, причисленная к университету, была возвращена в Духовное ведомство. Новый храм Св. Татианы, устроенный архитектором Тюриным в новом Аудиторном корпусе, был освящен 12 сентября 1837 г. Митрополитом Московским Филаретом. 22 ноября с посещения этого храма начался визит в Московский университет императора Николая I.

После посещения храма император «обозрел» Аудиторный корпус, его аудитории. Побеседовал с архитектором Тюриным, поблагодарил его за труды по перестройке университетской церкви. В большом университетском корпусе (сейчас здание по адресу ул. Моховая, И) осмотрел столовую, студенческие комнаты, музей, библиотеку, медицинскую клинику. Император беседовал со студентами, приветствовал ректора и профессора Каченовского, разрешил пристройку нового здания. Император изъявил свое удовольствие Попечителю за найденный порядок и устройство.

В 1846 г. Николай I посещал вновь открытую университетскую клинику, а 1851 г. во время визита в университет его сопровождал наследник престола.

Странно, что визиты императора и цесаревича очень скупо освещались в газете «Московские ведомости». В результате специальных поисков удалось найти два лаконичных сообщения: «В 3 часу пополудни того же числа (22 ноября) ЕГО ВЕЛИЧЕСТВО ГОСУДАРЬ ИМПЕРАТОР был в Императорском Московском Университете и найденным порядком остался доволен. В 11 часу утра ЕГО ВЫСОЧЕСТВО наследник Цесаревич посетил Императорский Московский Университет»[98]. И: «31 июля Государь Наследник Цесаревич, утром осмотрев Тюремный замок, удостоил высоким своим посещением Императорский Московский Университет, где милостиво изволил разговаривать с Начальником и Профессорами, а после приветствия Студентам долго занимался рассмотрением Музеев и Библиотеки и новых великолепных Аудиторий, недавно оконченных отделкой в купленном у Пашкова доме»[99].

Широко и торжественно отмечался столетний юбилей Московского университета в 1855 г. По пространным отчетам, опубликованным в «Московских ведомостях»[100], видно, что поздравляла университет вся просвещенная Россия. Император Николай I подписал специальную грамоту, в которой отмечалось, что Московский университет ознаменовал себя многими важными услугами отечественному просвещению и имя его тесно связано со всем, что составляет умственное достояние России.

Торжественное празднование состояло из нескольких традиционных, но особенно масштабных на этот раз действий. В первую очередь прошло торжественное собрание в большой аудитории главного здания университета. «Все начальствующие и почетные лица, присутствовавшие при богослужении… собрались в великолепно украшенной и освещенной зале торжественных заседаний Университета. Все залы, примыкающие к главной, библиотека, минералогический кабинет, археологический и нумизматический музей, были открыты для посетителей. Но если б еще в несколько раз было обширнее помещение Университета, то и тогда не было бы в нем просторно для всех желавших принять участие в собрании» – было написано в отчете об этом заседании. Два дня звучали приветственные речи, заслушивались поздравления. На третий день наступила очередь пира. Собственно, устраивали два пира. Первый университет давал высоким гостям. Так описан он в газете «Московские ведомости»: «Совершив свой столетний юбилей, Московский Университет открыл в следующий день, 13 января свои залы для пиршества. Университетское начальство устроило великолепный обеденный стол на 500 особ. В торжественной зале, в залах Библиотеки, в Минералогическом кабинете протянулись роскошно убранные столы. Экзотические растения раскидывались повсюду своими причудливыми ветвями и листьями. Здание было блистательно освещено внутри и снаружи»[101]. Второй пир получил название «семейный». На него собрались «свои»: «Министр, все Университетское начальство, профессоры, 1089 Студентов, кадеты и несколько гостей, родных семье Университета, семейно трапезовали в большой актовой зале и в сопредельных ей залах Библиотеки и Минералогического кабинета. Воинственная музыка, иногда с барабанным боем, оглашала пир».

В 1905 г. 150-летний юбилей Московского университета, можно сказать, не отмечался никак. Торжественного акта не было. Университет не был обласкан вниманием монарха и общественности.

В заметке по этому поводу сказано, что празднество, по случаю военных действий, не будет носить торжественного характера, но «это нисколько не помешает всем дорожащим наукой с благодарностью вспомнить о великих заслугах этого рассадника просвещения и от глубокого сердца пожелать, чтобы плодотворная деятельность Московского Университета на благо науки и народного просвещения продолжалась еще много лет»[102]. В этой заметке названо число студентов на 1905 год: это число, включая сторонних слушателей, достигло большой по тем временам цифры – 5810 человек.

«Московские ведомости» отметили юбилей, опубликовав статью «М.В. ЛОМОНОСОВ и основание Московского Университета»[103]. И сам торжественный день был отмечен таким образом: «в день 150-летия существования Московского Университета было совершено торжественное богослужение в Университетском храме… После богослужения начальствующие лица, профессоры и духовенство проследовали в новый аудиторный корпус, где был предложен чай в профессорском зале. Обычного акта в этот день не было»[104].

Практически все важнейшие события в жизни Московского университета нашли отражение на страницах «Московских ведомостей». Однако нужно сказать, что в силу тех или иных причин в различные периоды долгой истории газеты жизнь университета освещалась в ней с разной степенью полноты и симпатии. В первую очередь это касается XIX в., когда связи газеты и университета ослабевают и нарушаются.

Книжная лавка и издательская деятельность Московского университета

В канун первой годовщины Московского университета указом Сената было предписано «учредить типографию и книжную лавку, в которых происходимые университетских писателей сочинения и переводы печататься и продаваться в пользу общую могут»[105]. Типография начала снабжать университет и гимназию необходимыми учебными пособиями, которые поначалу печатались не более чем в 400 экземплярах, «чтобы типография не понесла убытку»[106]. Синоду предписывалось передать университету всю гражданскую часть своей типографии со всеми инструментами, гравировальными досками и книгами, напечатанными гражданской печатью. В мастерских Академии наук в Санкт-Петербурге были изготовлены шрифты и другое оборудование, обучались граверы, наборщики для типографии Московского университета. Академия наук передала Московскому университету для типографии два печатных стана и 60 пудов литер (19 видов шрифтов) на сумму 1254 рублей. В Москву для работы был отправлен наборщик Семен Полянинов с двумя учениками.[107]

Первыми факторами (руководителями) типографии были иностранцы, из которых особенно известен Гойер. Корректорами работали студенты и ученики гимназии, получавшие 100 рублей в год. Редактировали книги, учебники и периодические издания профессора университета. Работу художников выполняли преподаватели рисования. Ученики типографии получали жалованье 12 рублей в год. По указу Елизаветы к университетской типографии были приписаны солдатские дети Бутырского полка для обучения их мастерству наборщиков…

Через несколько лет типография университета имела латинские, немецкие, китайские, армянские, греческие шрифты, как изготовленные в Москве, так и выписанные из-за границы. А также более 15 видов русских шрифтов. Когда требовалось печатать учебники на редких языках, шрифты изготавливались или выписывались из-за границы.

Типография и книжная лавка были открыты в университетском доме на Моховой в апреле 1756 г.[108] За первый год работы типография выпустила 14 книг. «Московские ведомости» сообщают, что «…в книжной лавке, которая учреждена при Императорском Московском Университете, имеют продаваны быть Математическия готовальни, также и Классическия Авторы на Латинском языке, которым реэстр будет напечатан в будущих газетах»[109]. В следующих номерах (№ 4 и 5) список книг на продажу и цены – от 15 копеек до 1 руб. 30 копеек за книгу.

В № 7 от 17 мая 1756 г. – очередное объявление: «В учрежденной при Московском Императорском Университете книжной лавке сверх напечатанных при оном Университете речей и од, тако же издаваемых каждую неделю по два раза печатных газет, продаются еще… книги».

В июне 1757 г. типографию перенесли к Воскресенским воротам во второй университетский дом «и для опасности от пожара, и для многих других способностей».

26 апреля 1756 г. в университетской типографии выходит первый номер первой университетской газеты «Московские ведомости». Подписка на газету проводилась в университетской книжной лавке, что следует из специального объявления в газете: «…Чрез сие объявляется, что учреждена в доме Императорского Московского Университета, что на Моховой, книжная лавка, в которой продаваться будут всякия книги и принадлежащия вещи к учению. Московская ведомости, которые два раза в неделю выходить будут, продаваться станут за четыре рубли в год; и для того, кто оныя иметь пожелает, изволили бы объявление подавать в Канцелярию, с платежом годовых денег»[110].

Типография, книжная лавка и газета университета долгие годы представляли собой единый комплекс. В аренду его университет сдавал целиком: книжную лавку, типографию и газету. С.П. Шевырев пишет, что типография, книжная лавка и Ведомости были с самого начала университета постоянным источником важной части его доходов[111]. Удивительно, как рекламировалась деятельность этого единого комплекса. Газета «Московские ведомости» постоянно публиковала объявления, во-первых, о местонахождении книжной лавки (а она часто перемещалась): например, сообщение, что она у Воскресенских ворот «учреждена вновь»[112]. Во-вторых, постоянно рекламируются как книги, выпущенные в типографии, так книги и приборы, выписанные книжной лавкой[113]. И, наконец, газета рекламирует, а книжная лавка продает все издания, связанные с университетом, и принимает подписку на них. Например, читаем: «Будущаго 1760 году с Генваря месяца от Императорскаго Московскаго Университета издаваны будут Периодические сочинения на российском языке; и желающим оныя получать явиться заблаговременно у Университетского книгосодержателя Вевера или у его прикащика»[114].

В первой четверти XIX в. «Московские ведомости» сообщали о выходе очередного журнала и публиковали его содержание. В 1831 г. в типографии университета начал печататься журнал профессора Н.И. Надеждина «Телескоп». В 1836 г. журнал был закрыт императором Николаем I за публикацию философического письма П.Я. Чаадаева. Так вот, «Московские ведомости» пишут о выходе № 15 «Телескопа» с этой скандальной публикацией в рубрике «О русских книгах»[115]: «1) Раздается пятнадцатая книжка Телескопа и Молвы за 1836 год. Содержание:. Философическия письма к Г-же… Письмо I».

И.И. Шувалов уже в первые месяцы после ее создания требовал, чтобы типография сама себя окупала. И.И. Мелиссино, отвечая Шувалову на это требование, выражал надежду достичь самоокупаемости после того, как напечатанные книги начнут продаваться. Ради «денежной выгоды», как пишет С.П. Шевырев, типография отвлекалась иногда от «распространения образования»: он приводит пример, когда в 1763 г. несколько месяцев в типографии печатались листы с разлинованными рубриками вместо «ученой и литературной деятельности»[116]. Наблюдение за работой типографии университета с июня 1756 г. по март 1761 г. было поручено М.М. Хераскову[117]. В 1762 г. ему была поручена цензура всех университетских изданий. В 1763–1770 гг. – он директор университета, с 1778 г. – его куратор. В 1760–1763 гг. при университете под руководством Хераскова издавались литературные журналы «Полезное увеселение» (янв. 1760-июнь 1762 гг.) и «Свободные часы» (1763 г.), в которых участвовали университетские воспитанники. Цензором печатаемых в типографии книг был и профессор А.А. Барсов.

Работа в типографии не сразу наладилась. По словам С.П. Шевырева[118], деятельность университетской типографии была «предметом забот непрерывных» И.И. Шувалова. Он делал строгие выговоры, призывая наборщиков работать быстрее и грамотнее. В августе 1758 г. из университетской типографии вышел первый том сочинений М.В. Ломоносова[119]. Тираж – 1200 экземпляров. Издание его останавливалось из-за того, что недоставало литер иже с краткою. Их выписали из Петербурга. Второй том вышел в 1765 г. Это издание содержало стихотворения, научные и публицистические статьи, впервые в истории русской книги к сочинениям был приложен его портрет художника X. Вертмана с гравюры Э. Фессала. Да и шрифт в этом издании, по словам С.П. Шевырева, довольно красив. И.И. Шувалов часто посылал в Университет книги для перевода и печати. Университет содержал на жаловании переводчиков, чаще всего это были студенты.

С 1761 г. регулярно выпускается полный каталог («реестр») книг, выпущенных типографией, – это тоже требование И.И. Шувалова. Причем он хотел иметь полный перечень всех книг, которые напечатала типография со времени ее основания. Объявление об этом напечатано в «Московских ведомостях»: «Желающие знать, какия книги продаются в Университетской книжной лавке, могут получить реэстр в оной лавке безденежно»[120]. С 1772 г. типография печатает также и ноты.

Кроме книг, в университетской книжной лавке продавались портреты: в 1756 г. и 1761 г. помещены объявления в газете о продаже «грыдоровальной работы» портретов Петра I и Елизаветы[121] ценою каждый по 1 рублю 25 копеек. Вероятно, речь шла о гравюрах.

В рекламе продукции университетской типографии встречаются упоминания не только о портретах, но и об одах на торжественные события, которые издавались отдельными листками. Так, например, в 1762 г. в объявлении фигурирует ода на восшествие Павла на престол, сочиненная Херасковым, цена – 10 копеек за экземпляр[122].

После прихода к власти Екатерина II озаботилась публикацией собственных указов и распоряжений и доведением их до подданных. В сенатском указе от 3 ноября 1763 г. «О собирании узаконений по полу году для печатания особыми книгами и о рассылке оных во все присутственные места» говорится, что указы за период с 28 июня 1762 г. (дата вступления Екатерины II на престол) по 1763 г. напечатаны типографией Московского университета отдельной книгой. Сенат требует прислать 300 экземпляров, а 350 экземпляров отдать для рассылки в присутственные места, «а прочие употребить в продажу умеренною ценою без отягощения желающим покупать»3.

«Московские ведомости» регулярно публикуют объявления университетской типографии о поиске подрядчиков на поставку бумаги. Так, например, в 1762 г.: «В типографию Московского Университета, желающим ставить бумагу полуалександрийскую с клеем и без клею, которая бы сходна была с комментарною Немецкою, и взять ниже 2 рублев 80 копеек за стопу, да книжной…на которой печатаются газеты, ниже 1 рубля 20 копеек за стопу, которая вся бумага принимана будет с браку, явиться в канцелярию Университета»[123].

С.П. Шевырев пишет, что в начале 1760-х гг. литературная и типографская деятельность университета «с каждым годом оживлялась все более и более. Газеты возбуждали внимательное участие публики. В 1760 г. невозможно было найти в книжной лавке полнаго экземпляра газет за предшествовавший год»[124].

По объявлениям в «Московских ведомостях» можно писать историю московской журналистики XVIII в. Во-первых, интересны подробности издания этой первой московской газеты. Публикуются объявления о поиске сотрудников, в первую очередь требовались переводчики. Типичный пример: «Ко отправлению издаваемых при Императорском Московском университете ведомостей, переводом с Немецкаго и Французскаго языков на Российской, також сочинением Московских артикулов, известий и прочих потребен знающей оные языки и к тому способной человек, и есть ли кто в оную должность пожелает вступить, таковой может немедленно явиться реченного Университета у Директора, Канцелярии Советника Хераскова»[125]. Обязательно публикуются в конце года рекламные объявления с условиями и ценой подписки[126]. На 1759 г. подписка стоила 4 руб. в Москве, 5 руб. – в С.-Петербурге.

В 1777 г. цена газеты повышена: вместо 6 руб. на ординарной бумаге с Прибавлениями она продавалась по 7 руб., а на белой бумаге вместо 7 руб. по 8 руб.

Газета рекламировала также университетские журналы. В конце 1759[127] и 1760 г.: «Желающие получать еженедельные Университетские сочинения, называемые Полезное увеселение впредь на 1761 г. могут явиться у университетского книгосодержателя Вевера; а цена оным будет по-прежнему»[128]. В начале 1762 г.: «Чрез сие объявляется, что издающиеся при Императорском Московском Университете сочинения, называемые Полезное Увеселение первые две книжки, на Генварь и Февраль месяцы сего году, из печати вышли, и Университетской книжной лавке продаются по 25 копеек каждая»[129].

Первый московский литературный журнал «Полезное увеселение» выходил с января 1760 г. до июня 1762 г. в типографии университета. Редактором его был М.М. Херасков. В журнале публиковались многие его стихотворения, оды Горация (в переводе Н.Н. Поповского). В журнале встречаются имена Дениса Фонвизина и других студентов Московского университета.

В конце 1762 г. анонсировалось следующее издание М.М. Хераскова: «С будущаго 1763 года будет издаваться журнал под именем Свободные часы. Желающие оной получать могут прислать с объявлением своих имен в книжную лавку Императорского Московского Университета к книгосодержателю Школярию, заплатя наперед 3 рубли за весь год. Оной журнал будет раздаваться в последнем числе каждого месяца, состоящий из четырех листов печатных, в восьмую долю листа; а в розницу каждая книга продается по 25 копеек»[130]. Этот журнал выходил в 1763 г.

На страницах «Московских ведомостей» опубликована реклама вышедшего на французском языке «Журнала наук и художеств; о экономике и земледелии, истории, коммерции и полезных и увеселительных художествах»[131]. Затем, в 1764 г. такой анонс: «Издаваемыя при Императорском Московском университете ежемесячныя сочинения на нынешний 1764 год под именем Доброе Намерение, продаваться будут в Университетской книжной лавке помесячно каждой месяц по 12 копеек, а целой год по 1 руб. 44 копейки. Из оных сочинений Генварь месяц уже из печати вышел; о чем чрез сие объявляется»[132]. Журнал редактировал студент Василий Санковский.

В 1774 г. в типографии университета выходил первый в России журнал о музыке – «Музыкальныя увеселения».

В 1779 г. по инициативе М.М. Хераскова университетские типография, книжная лавка и газета «Московские ведомости» были переданы в аренду Н.И. Новикову. По контракту, заключенному на 10 лет, Новиков обязался платить университету 4500 руб. в год, не считая жалованья типографским служащим. Н.И. Новиков был к тому времени известным издателем. В Петербурге он издавал уже несколько журналов («Живописец», «Утренний свет»). Н.И. Новиков издал также Исторический словарь российских писателей, 10 частей Древней российской вивлиофики и некоторые другие книги.

Н.И. Новиков вкладывал деньги в типографию: он выписал из-за границы хорошие иностранные шрифты и «улучшил» русские шрифты.

Объявление в 1780 г. гласит: «Университетская книжная лавка переведена на сих днях в дом г. Новикова, состоящий за Никольскими воротами, у самого Никольского моста, в те покои, где прежде сего была Аптека; почему и раздача Московских Ведомостей будет уже производиться в упомянутой лавке. Равномерно и Типография Университетская отчасти уже переведена в тот же дом. О чем для сведения имеющим надобность и объявляется»[133].

Издательский знак Н.И. Новикова – вензельное переплетение двух букв Н. Этот знак украшал титульные листы множества книг и журналов, выпущенных удачливым издателем. При Новикове около трети всех издаваемых в России книг выходило из его типографий, в которых основная роль отводилась университетской типографии.

Аренда Н.И. Новикова отразилась и на газете. Увеличился ее формат, с 1780 г. текст располагается в две колонки. Новиков «оживил издание Московских ведомостей выпискою иностранных журналов и прибавлением к ним многих посторонних периодических журналов», – пишет С.П. Шевырев.[134] Политические известия брались из немецких, ирландских, французских газет. В 1783 г. в № 28 редакция извинялась за то, что, не получив с почтой иностранных газет, вынуждена ограничиться перепечаткой иностранных известий из Санкт-Петербургских ведомостей. Новиков пытался расширить тематику газеты, усилить ее культурно-просветительную роль. Печатал статьи по литературе и искусству, стихи, библиографию. Ввел рубрику «О новых Российских книгах». С.П. Шевырев считал, что «любопытно проследить по Московским Ведомостям библиографию Русской литературы» за десять «новиковских» лет газеты. Отдельные статьи специально заказывались, что было ново для того времени. Редакция просила сообщать ей об открытиях в «науках и художествах», о природных явлениях. Объявления печатались под общим заголовком «Разные известия». Тираж газеты усилиями Н.И. Новикова вырос с 600 до 4000 экз.

Н.И. Новиков начал издавать разнообразные приложения к «Московским ведомостям». В 1780 г. он начал выпускать журнал «Экономический магазин, или собрание всяческих экономических известий, опытов, открытий, примечаний, наставлений, записок и советов, относящихся до земледелия, скотоводства, до садов и огородов, до лугов, лесов, прудов, разных продуктов, до деревенских строений, домашних лекарств, врачебных трав и до других всяких нужных и небесполезных городским и деревенским жителям вещей». Редактором журнала был А.Т. Болотов. Журнал публиковал практические советы по ведению хозяйства, рецепты. Небольшие статьи назывались, например, «О посеве грибов», «О лекарстве от горла», «О возобновлении старых яблонь». Эти публикации пользовались большим успехом у читателей. Журнал выходил 2 раза в неделю в 1780–1789 гг. Всего вышло 40 томов.

В 1782–1786 гг. в качестве приложения выходил журнал «Городская и деревенская библиотека, или Забавы и удовольствие разума и сердца в праздное время, содержащая в себе: как истории и повести нравоучительные и забавные, так и приключения веселые, печальные, смешные и удивительные». Выпускался в 1782–1786 гг. нерегулярно. Всего вышло 12 сборников. Состоял журнал из переводов произведений зарубежных авторов, в основном французских, биографических и приключенческих повестей. Встречаются в нем отдельные нравоучительные повести по «русским» темам.

В 1785 г. Н.И. Новиков начинает издавать первый детский журнал «Детское чтение для сердца и разума» (приложение к «Московским ведомостям»). Выходил еженедельно в 1785–1789 гг., вышло 9 томов. О нем Н.М. Карамзин писал, что «Детское чтение… новостию своего предмета и разнообразием материи и, несмотря на ученический перевод многих пьес, нравилось публике»[135]. Редакторы журнала – Н.М. Карамзин и А.А. Петров.

Журнал состоял в основном из переводов литературных произведений нравоучительного характера. Печатались в нем также рассказы о жизни великих людей, басни, сказки, стихи. Журнал преследовал также и просветительские цели. В нем печатались различные познавательные статьи: о солнце, о земле, о кометах, о животных и т. п.

С 1787 г. журнал заполняется в основном литературными переводами Н.М. Карамзина. Целью журнала было также предоставить детям содержательное чтение на русском языке. Издатели писали: «Всякому, кто любит свое Отечество, весьма прискорбно видеть многих из вас, которыя лучше знают по-французски, нежели по-русски, которыя вместо того, чтобы, как говорится, с материнским млеком всасывать в себя любовь к Отечеству, всасывают, питают, возвращают и укореняют в себе разные предубеждения против всего, что токмо отечественным называется»[136]. Первые четыре тома каждый номер журнала начинался текстом из Евангелия: обычай, заимствованный у одного отца семейства, который начинал таким образом семейные чтения.

В 1788–1792 гг. выходило приложение к газете – первый естественнонаучный журнал «Магазин натуральной истории, физики и химии, или Новое собрание материй, принадлежащих к сим трем наукам, заключающее в себе: важные и любопытные предметы оных, равно как и употребление премногих из них во врачебной науке, в экономии, земледелии, искусствах и художествах». Сборник выпускался до 1790 г. 2 раза в неделю, затем еженедельно. Редактор журнала – А.А. Антонский (Прокопович). Он был ректором Московского университета в 1818–1826 гг., с 1795 г. – цензор книг университетской типографии, с 1796 г. – цензор Московской цензуры, с 1803 г. – член Цензурного Комитета. Как сказано о нем в библиографическом словаре, «во все время исправления им этой должности ни одна книга, пропущенная им в печать, не была остановлена Правительством». С 1811 г. – он председатель Общества любителей русской словесности.

Печатались в журнале переводные статьи по естествознанию, физике и химии. Это своеобразная научная энциклопедия, составленная из переводов известных французских словарей того времени. В предисловии издатели писали: «Счастливы будем, если сей наш труд принесет пользу хотя некоторому числу любопытных и трудолюбивых людей, которые не могут читать чужестранных книг».

Журналы, издаваемые как приложения к газете, доставлялись подписчикам вместе с ней. «Новиковская» идея приложений оказалась настолько удачной, что они появлялись и в дальнейшем. Нужно отметить, что приложения существенно удорожали стоимость подписки, правда, читателям предлагались различные ее варианты.

Объявление в газете о подписке на 1788 г. гласит: «В Университетской книжной лавке продолжается прием пренумерации за Московские Ведомости с Детским чтением и Прибавлениями, за Экономический журнал и за Магазин натуральной истории на будущий 1788 год. Цена здесь, в Москве: Ведомостям с Детским чтением на белой бумаге 8 руб., Ведомостям с Детским чтением на простой бумаге б руб., Экономическому магазину на белой б руб., на простой 5 руб., Магазину натуральной истории 5 руб., Ведомостям и Магазину экономическому вместе на белой 13 руб., на простой 10 руб., Ведомостям на белой и Магазину натуральной истории 12 руб., на простой 10 руб., Ведомостям, Экономическому магазину и Магазину натуральной истории на белой 17 руб., на простой 14 руб. Сенатским Прибавлениям 4 руб. В других же городах цена Ведомостям на белой бумаге 10 руб., на простой 8 руб., Экономическому магазину на белой 8 руб., на простой 7 руб., Магазину истории натуральной 7 руб. Ведомостям и Магазину экономическому на белой 16 руб., на простой 13 руб., Ведомостям на белой и Магазину истории натуральной 15 руб., на простой 13 руб., Ведомостям и обоим Магазинам на белой 21 руб., на простой 18 руб., Сенатским Прибавлениям 525 коп.»[137].

С.П. Шевырев приводит высокую оценку Н.М. Карамзиным деятельности Н.И. Новикова. Карамзин считал, что тот был главным распространителем книжной торговли в Москве. Н.И. Новиков всеми способами старался приучить публику к чтению. Он торговал книгами, как богатый голландский купец торгует произведениями всех земель: с умом, с догадкой, с дальновидным соображением. С.П. Шевырев ссылается на записку профессора Шварца о том, что университетская типография была приведена в цветущее состояние и за три года в ней было напечатано Н.И. Новиковым книг больше, чем за 24 года существования университета[138].

Аренда Новикова была прекращена в 1788 г. до истечения срока договора по распоряжению Екатерины II. Н.И. Новиков в Московских ведомостях № 34 за 1789 г. приносил публике «чувствительнейшую свою признательность за одобрение, какого были удостоиваемы все предприятия его в течении десятилетняго содержания Типографии»[139].

Во время расследования «дела Новикова», выяснилось, что, книги, подвергнутые запрещению, напечатаны не в университетской типографии и не подвергались университетской цензуре.

Со следующего арендатора университетской типографии А. Светушкина было взято письменное обязательство никого из Типографической компании Н. Новикова на работу не брать. Арендаторы типографии после него: Х.Л. Вевер, Х.А. Клаудий, X. Ридигер. В декабре 1789 г. содержателем типографии стал Василий Иванович Окороков, архитектор, помощник знаменитого архитектора Баженова.

В годы аренды Н.И. Новикова типография и книжная лавка университета помещались в его доме у Никольских ворот. Затем в 1789 г. книжная лавка переезжает в дом Межевой канцелярии, пожалованный университету в 1788 г. Переулок, который вел от Тверской улицы к Большой Никитской, получил название Газетного из-за университетской книжной лавки – в ней раздавали подписчикам газету «Московские ведомости».

Список изданий, выходящих в университетской типографии, очень обширен. Была продолжена традиция издавать приложения к «Московским ведомостям».

С 1790 г. издавался «Словарь исторический, или Сокращенная библиотека, заключающая в себе жития и деяния: патриархов, царей, императоров и королей; великих полководцев, министров и градоначальников; богов и героев древнего язычества; пап римских, учителей церковных; философов древних и новейших веков, историков, стихотворцев, ораторов, богословов, юриспрудентов, медиков и прочих с показанием главнейших их сочинений; ученых женщин, искусных живописцев и прочих художников и вообще всех знатных и славных особ во всех веках и из всех в свете земель, в котором содержится все любопытства достойнейшее и полезнейшее из священной и светской истории. Перевод из французских исторических словарей, с приобщением к оному деяний и жития великих князей и государей всероссийских и прочих мужеством, подвигами и дарованиями отличившихся к благоденствию и славе монархов своих и отечества особ». «Словарь исторический» включал различные по размеру биографические справки, располагались они в алфавитном порядке. Вышло 15 частей. С 1794 г. «Словарь» «отошел» от «Московских ведомостей».

С 1790 г. в университетской типографии начинает выходить «Политический журнал, с показанием ученых и других вещей». Редактором до 1800 г. был профессор университета П.А. Сохацкий[140], а затем – профессор М.Г. Гаврилов[141]. Это издание вначале представляло собой перевод немецкого журнала, издававшегося «Обществом ученых мужей» в Гамбурге. В 1807–1830 гг. название было изменено на «Политический, статистический и географический журнал или современная история света».

С 1791 г. в качестве приложения к газете начинает выходить литературный журнал «Чтение для вкуса, разума и чувствования». Этот журнал – первый в ряду литературных приложений к газете. Издатель – А. Светушкин, арендатор типографии, редактор – B.C. Подшивалов[142]. С.П. Шевырев называет редактором журнала также П.А. Сохацкого.

Выходил журнал в 1791–1793 гг. Увидело свет 105 номеров. Отдельные номера не имели заголовка. В конце каждого выпуска указывались номер и часть. Части имели единую нумерацию страниц, титульный лист и оглавление. В каждой части – 26–27 приложений. Так выходила вся серия.

Это издание сентиментального направления. Печатались в нем в основном переводы – «пасторальные» повести, «сентиментальные» путешествия. Однажды в журнале были напечатаны стихотворения Капниста и Нелединского-Мелецкого. Встречаются эстетические и литературно-критические статьи: «Влияние нравов на чувствование изящности», «Замечания о басне», «Замечания о прелести в произведениях искусства» и др.

С 1794 г. вместо «Чтения для вкуса, разума и чувствований» выходит журнал «Приятное и полезное препровождение времени». Он выходил в 1794–1798 гг. как приложение к «Московским ведомостям» 2 раза в неделю. Редакторы те же. Круг авторов значительно расширился. Среди них: Г. Державин, В. Жуковский, И. Дмитриев, Вас. Пушкин, Н. Карамзин, И. Крылов и др. Содержание журнала – повести и стихи сентиментального направления, а также литературно-критические статьи. Журнал также публиковал статьи на естественнонаучные темы. Редакторы просили читателей присылать в журнал «достопамятные анекдоты об отечественных великих людях и редких приключениях».

С 1799 г. это приложение получило название «Иппокрена, или Утехи любословия». Журнал выходил в 1799–1801 гг. Редакторы те же. Кроме названных выше авторов, встречаются имена М. Каченовского, А. Тургенева и др. Публиковались сентиментальные стихотворения и повести.

С 1802 г. журнал стал называться «Новости русской литературы». Редактировал его вместе с профессором П.А. Сохацким профессор П.В. Победоносцев[143]. Выходил в 1802–1805 гг. В журнале помещались переводы, литературно-критические, нравоучительные статьи. Многие публикации литературных произведений сопровождались рецензиями.

По мнению С.П. Шевырева, этот журнал уступал «в успехе» журналу Н.М. Карамзина «Вестник Европы», который тоже начал выходить в 1802 г. Политические статьи Н.М. Карамзина о современном состоянии Европы были новым явлением в русской журналистике.

С 1794 г. содержание типографии (вместо В.И. Окорокова) приняли на себя Ридигер и Христоф Христиан Клаудий. «Московские ведомости» при них «стали издаваться на лучшей против прежнего бумаге и лучшим шрифтом»[144].

В 1795 г. «Московские ведомости» издавал книготорговец Ридигер. Он открыл отдел «Смесь», которую составлял Н.М. Карамзин, специально приглашенный для этого. «Смесь» вводится для восполнения сокращающейся зарубежной информации. Тираж «Ведомостей» в 1799 г. – 6000 экз.

Цена подписки на газету в 1801 г., судя по объявлению в ней, на простой бумаге – 7 руб., на белой – 9 руб., на «Политический журнал» – 6 руб.[145].

В 1801 г. типография сдается в аренду на 4 года уже за 23 100 руб. и на 1000 руб. русскими и иностранными книгами для университета в год. В 1802 г. в университетской типографии Ридигера и Клаудия сменили Люби, Гарий, Попов.

В 1804–1807 гг. в типографии начал выходить журнал «Московские ученые ведомости». Редактор – профессор Буле. Журнал печатал «превосходную» (оценка С.П. Шевырева) библиографию научных трудов, выходивших в России и за границей, помещал отчеты о научной работе университета и ученых обществ в нем.

В 1806 г. типография, книжная лавка и газета вернулись в ведение Московского университета. С.П. Шевырев пишет, что с этого года типографские доходы «чрезвычайно умножились», так что ими смогли покрыть издержки на Академическую гимназию. Тогда же составили Правила для производства дел в типографии. Управлял ею начальник и его помощник. Особый «издатель политических Ведомостей» должен был иметь помощника и двух-трех корректоров, знающих иностранные языки. При типографии «положены» книжная лавка (ее позволено отдавать на откуп) и словолитня. Типография подчинена университетскому Правлению.

В 1811 г. типография и книжная лавка переведены из Газетного переулка в дом напротив Страстного бульвара, между Дмитровкой и Петровкой. Помещение в Газетном переулке было слишком тесным и ветхим. Кроме того, типография соседствовала с университетским Благородным пансионом, которому также не хватало помещений. Новый дом для типографии, каменный в два этажа с каменными флигелями и службами, университет приобрел очень выгодно. С.П. Шевырев пишет, что дом, «котораго нельзя бы было построить на сто тысяч рублей», был куплен у С.М. Власова за сорок тысяч рублей, да еще с рассрочкой платежа. Покупка здания производилась из сумм университетского Благородного пансиона, который очень выигрывал от разъезда с типографией – получал новые помещения.

В октябре 1810 г. редактором «Московских ведомостей» был назначен князь Владимир Иванович Долгорукий. При нем газета получила «привилегию» печатать Высочайшие и Сенатские указы, в связи с чем увеличилось число подписчиков. С 1811 г. газета объявила, что будет печатать метеорологические наблюдения профессора Страхова.

В 1830 г. под редакцией М.П. Погодина немногим более трех месяцев издавалась «Ведомость о состоянии города Москвы во время эпидемии холеры»

В 1854 г. в «Московских ведомостях» был напечатан «Очерк истории типографии Московского университета с 1755 по 1812 г.» И. Снегирева[146]. В нем изложена драматическая страница истории типографии во время наполеоновского пожара в августе 1812 г., когда сгорел главный корпус типографии и была уничтожена словолитня. Пожар не затронул флигели, в которых оставались кассы со шрифтом и станы. И. Снегирев пишет, что до пожара в типографии «заняты были работами двадцать четыре стана; число рабочих простиралось свыше 150 человек».

«…Августа 31 1812 г. Ведомости остановились на № 70, и рабочие, набиравшие еще следующий их номер, утром сентября 2 получили от фактора Н.Н. Басадаева приказание оставить работу и типографию… Одни получили от него жалованье за август и вперед за сентябрь, а другие – задельные деньги. Так отечески заботился Невзоров о благосостоянии своих подчиненных! Вечером того же дня уже тянулись отряды Наполеоновых войск мимо типографии и отделившиеся от арьергарда солдаты бросились грабить типографских чиновников и служителей, которые еще оставались в Москве, уступленной врагу. Получив предписание от своего начальства не отлучаться от должностей своих, впредь до повелений, оставались там начальник типографии, его помощник, и редактор Ведомостей с своим помощником. На другой день вступления неприятелей, от соседних домов, объятых пожаром, загорелась деревянная крыша на большом каменном корпусе типографии…Начальник типографии и редактор Ведомостей, спасаясь от пламени и врагов, успели выйти из пылавшей Москвы. Большой корпус сгорел; но уцелели рабочие палаты, по большей части деревянные, где прежде у г. Власова были сараи и конюшни; в них было 24 стана, кассы с буквами, множество бумаги и другие принадлежности. Неприятели, как у Всеволожского в типографии, так и в университетской, печатали свои прокламации на французском и русском языках, между прочим дело о (мнимых) московских зажигателях, которые расстреляны были близ самой типографии.

Через сорок дней минуло скорбное для Москвы время…»[147].

23 ноября 1812 г. типография выпустила «Московские ведомости» (№ 71–94), известив в них читателей, что «Императорский Московский Университет, предпринимая вновь издавать листы сии, с удовольствием извещает гг. Подписавшихся. Они будут раздаваться в те же дни и часы имеющим надлежащие на получение их билеты. Желающие подписаться вновь на остающееся время года платить два рубли. Издатели Газет постараются поместить все Высочайшие Указы и Приказы, кои вышли в несчастное для Москвы время, равным образом и журнал военных действий до начала 1813 года. Желающим помещать в листах сих объявления всякого рода, могут присылать оные в Типографию на прежнем основании».

В сентябре 1816 г. было заложено новое здание университетской типографии и книжной лавки на Страстном бульваре на месте сгоревшего в 1812 г. Строительство вел архитектор H.I1. Соболевский, оно было закончено в 1817 г. и обошлось университету в 91 905 рублей «из собственных типографских сумм»[148].

В 1822 г. был начата постройка нового каменного корпуса типографии по улице Большая Дмитровка, на строительство израсходовано 228 тыс. 419 руб. «из экономических типографских сумм». Архитекторы Д.Г. Григорьев и Ф.О. Бужинский. В 1823 г. новый удобный корпус был достроен и освящен. Впервые в университетской типографии было устроено «литографическое заведение». В 1824 г. к типографии пристроили новый каменный флигель для помещения служащих. Из Парижа были выписаны новые матрицы, русские и иностранные шрифты на значительную сумму[149].

Весьма обширен список изданий, которые выходили в типографии Московского университета. В 1815 г. выходил журнал «Амфион» – издатель А.Ф. Мерзляков. Продолжал выходить «Исторический, статистический и географический журнал» – издатель М.Г. Гаврилов. Продолжалось издание «Вестника Европы» М.Т. Каченовского. В 1815–1837 гг. выходил журнал «Записки и труды Общества истории древностей российских». В 1820–1830 гг. издается журнал «Новый магазин естественной истории, физики, химии и сведений экономических». Издатель И.А. Двигубский.

В 1828–1832 гг. журнал «Вестник естественных наук и медицины», издавал А.А. Иовский. В 1828–1830 гг. выходил журнал «Атеней. Журнал наук, искусств и изящной словесности с присовокуплением записок для сельских хозяев, заводчиков и фабрикантов», издатель М.Г. Павлов.

Как пишет С.П. Шевырев, «журнальная деятельность при университете потерпела перерыв в 1830 г.». Тогда было прекращено издание «Вестника Европы» М.Т. Каче-новским, «Нового магазина естественных наук» И.А. Двигубским, «Исторического, статистического и географического журнала» адъюнктом А.М. Гавриловым, унаследовавшим издание своего отца. В последующие годы профессора Московского университета активно сотрудничали с газетой «Московские ведомости» и журналом министерства народного просвещения. Некоторые из них сами предпринимали издание журналов. М.Г. Павлов издавал «Атеней». Н.И. Надеждин – «Телескоп» и «Молву», М.П. Погодин – «Московский Вестник» и «Московитянин», Иовский – «Вестник естественных наук и медицины», Эвениус и Полунин – «Московский врачебный журнал». В 1838 г. начал выходить журнал М.Г. Павлова «Русский земледелец». В 1843–1849 гг. выходил журнал «Библиотека для чтения». Руководили изданием профессора П.Г. Редькин и Д.А. Валуев. В 1833–1836 и 1880–1917 гг. издавался журнал «Ученые записки Московского университета».

Начиная с 1834 г. «типография содержится из собственных, токмо своих доходов». Доход типографии и газеты «Московские ведомости» за 1832–1861 гг. составил 900 340 руб. На эти доходы университет построил астрономическую обсерваторию, анатомический театр, новый корпус типографии, приобрел астрономические инструменты, оборудовал химическую лабораторию, купил новое здание. Из этих же сумм университет истратил 218 тыс. руб. на публичную библиотеку и Румянцевский музей, постройку 4-й Московской гимназии, Дворянского института. До 145 тыс. руб. было передано в Министерство народного просвещения и военное[150].

Например, в отчетах Московского университета за 1838 г. указано, что «в типографии напечатано 17 книг «на счет университета» и 55 книг «на счет посторонних лиц». Так, за счет автора в 1842 г. в типографии университета было напечатано первое издание книги Н.В. Гоголя «Похождения Чичикова, или Мертвые души». Расходы составили 191 тыс. 219 руб., прибыль за отпечатанные книги и «Московские ведомости» за 1838 г. – 354 тыс. 461 руб. ассигнациями».[151] В 1850 г. расходы типографии – 87 949 руб., прибыль типографии и газеты – 98 737 руб. серебром. В 1859 г. расходы – 131 262 руб., прибыль – 165 273 руб. сер.

Тираж «Московских ведомостей» в 1857 г. – 9184 экз., в 1860 г. – 8634 экз.[152]

С 1863 г. типография и газета были сданы в аренду М.Н. Каткову и П.М. Леонтьеву. Арендаторы ежегодно платили 74 тыс. руб., которые поступают в доходы Министерства народного просвещения. В 1875 г. арендная плата сокращена до 60 тыс. руб. в год. В 1887–1896 гг. арендатор типографии и газеты – С.А. Петровский, бывший редактор газеты. В 1896 г. аренда передана журналисту В.А. Грингмуту. Он в 1905 г. создал и возглавил Русскую монархическую партию. Поэтому с 1906 г. «Московские ведомости» становятся официальным изданием этой партии, за что и подвергаются преследованию властей.

В 1908 г. типография после длительной аренды была передана в ведение Совета университета. Ее эксплуатация требовала расходов до 3,5 тыс. руб. в месяц. Был необходим ремонт зданий, новое оборудование и шрифты. В решении Совета университета отмечалось, что типография не войдет в Московский синдикат типографов, который устанавливал единые высокие цены для заказчиков. Так как университет не преследовал цели увеличения прибыли, предполагалось делать 10 % скидку для привлечения заказчиков. В 1911 г. долг типографии был 36 тыс. рублей, в 1912 г. типографию было решено ликвидировать из-за долгов. Университет сохранял право на здания и участок земли, где размещалась типография. В 1913 г. типографию вновь сдали в аренду. До конца 1917 г. научная и учебная литература университета печаталась в различных типографиях.

Даже беглое перечисление арендаторов и редакторов газеты «Московские ведомости» в XIX в. показывает, что газета утратила ту тесную связь с Московским университетом, которая так хорошо видна в 1756—1770-е гг. Газета создавалась и развивалась вместе с Московским университетом, отражая его становление в многочисленных публикациях. С годами эти публикации появлялись все реже и реже.

Нужно отметить важную роль первой университетской газеты в культурном и просветительском процессе. Газета существовала более полутора веков. Изменялась внешне и внутренне. И само столь долгое существование благотворно влияло на процесс развития русской журналистики, формирования других периодических изданий.
"Московские ведомости", газета, издавалась в 1756—1917 в Москве (до 1842 — 2 раза в неделю, затем 3 раза, с 1859 — ежедневно). До 1909 принадлежала Московскому университету. До середины 19 в. — самая крупная газета в России. В 1779—1789 газету арендовал Н. И. Новиков. В этот период в "М. в.", наряду с материалами о внутренней жизни и иностранных известиях, публиковались статьи по литературе, искусству, науке, статистические материалы, библиография. При газете выходили приложения. В 1840-х гг. (редактор — Е. Ф. Корш) "М. в." приобрели литературно-общественное значение. С 1863 под редакцией М. Н. Каткова (до 1887) и П. М. Леонтьева (до 1875) газета приняла реакционный характер и пользовалась большим влиянием в бюрократических верхах. правительство поддерживало "М. в." казёнными объявлениями. "М. в." требовали "твёрдой власти", защищали интересы дворянства, выступали против польского освободительного движения и всякого проявления прогрессивной мысли, нападали на реформы 60-х гг., критиковали германскую ориентацию внешней политики правительства. При преемниках Каткова (В. А. Грингмут, Л. А. Тихомиров и др.) "М. в." стали черносотенной газетой, проповедовавшей погромы и преследования рабочих и революционной интеллигенции. С 1905 — орган монархической партии. После Октябрьской революции закрыта [27.10(9.11).1917].
Московские Ведомости
газета, издаваемая Московским унив.; выходит в Москве с 26 апреля 1756 г., до 1812 г. два раза в неделю, с 1842 по 1859 г. три раза, с 1859 г. ежедневно. Редакцией М. Ведомостей заведовали до 1765 г. H. H. Поповский и особенно А. А. Барсов, затем — П. Д. Вениаминов и X. А. Чеботарев. До 1779 г. М. Ведомости имели официальный характер: в них печатались Высочайшие приказы, придворные известия, донесения с театра войны, иностранные политические известия, московские новости и объявления от Университета и других присутственных мест. Литературных статей почти не было. Расходились М. Ведомости всего в 600 экз. С 1779 по 1789 г. М. Ведомости находились в аренде у H. И. Новикова. За это время содержание М. Ведомостей значительно расширилось и оживилось; поднялось и число подписчиков. Сообщалось более сведений о внутренней жизни государства; политические иностранные известия благодаря сотрудничеству лучших тогдашних переводчиков отличались большой полнотой; сообщались новости из области наук и искусств и разного рода статистические данные. Новый арендатор А. Светушкин (1789—93) и новые редакторы В. И. Окороков, потом В. С. Подшивалов — сначала вели газету по установленной H. И. Новиковым программе, но в суховатом тоне. С 1794 до 1802 г. арендаторами М. Ведомостей были X. Ридигер и X. Клаудий, с 1802 по 1806 г. — В. И. Попов, Ф. Люби и Е. Гарий; редакторами состояли профессора Университета (не поименованные). В 1806 г. М. Ведомости перешли в непосредственное ведение Университета, который назначил издателя, с помощником и двумя корректорами. В 1810 г. называется редактор кн. Вл. Долгорукий, при котором была исходатайствована привилегия печатать в М. Ведомостях Высочайшие и сенатские указы, рескрипты и реляции, что увеличило число подписчиков. В 1812 г. ред. был П. М. Дружинин; вследствие нашествия французов, М. Ведомости не издавались в течение сентября, октября и 22 дней ноября. С 1812 г. в них стали печататься метеорологические наблюдения проф. Страхова. В 1813—1836 гг. редактором был кн. П. И. Шаликов, в 1837—1849 г. — Хлопов, в 1850—1855 г. — M. H. Катков, в 1856—1862 г. — В. Ф. Корш, вторую половину 1862 г. — М. Щепкин. С 1863 г. арендаторами-редакторами были М. H. Катков и П. М. Леонтьев, с 1875 г. — один М. H. Катков, с 1887 г. С. А. Петровский и одно время кн. Д. H. Цертелев. С начала нынешнего столетия до 1850 г. М. Ведомости имели преимущественно официальный характер и в СПб. почти не читались. Наибольшее значение они получили в 1863 г. и продолжали играть видную роль до самой смерти Каткова (см.). В том же духе, как и Катков, вел их и С. А. Петровский. В разное время при М. Ведомостях выходили приложения и прибавления; таковы, например: 1) "Экономический Магазин", выходивший в 1780—1789 г., по два раза в неделю; изд. H. И. Новиков, ред. А. Т. Болотов. 2) "Городская и деревенская библиотека", изд. в 1782—1786 г.; изд. H. И. Новиков. 3) "Прибавления к М. Ведомостям", выходившие почти при каждом № в течение 1783—1784 гг.; главным их содержанием были сведения о торговле, затем статьи исторические, физические, нравоучительные и отчасти о воспитании. 4) "Детское Чтение для сердца и разума", первый русский детский журнал, вых. еженедельно в 1785—1789 г.; изд. H. И. Новиков; редакторы — А. А. Петров и H. М. Карамзин. 5) "Магазин натуральной истории, физики и химии", вых. в 1788—1792 гг., сначала два раза в неделю, потом еженедельно; изд. H. И. Новиков и Светушкин, ред. А. А. Прокопович-Антонский. 6) "Словарь исторический", выход. при каждом № "Ведомостей" в течение 1790—1793 г.; изд. Л. Светушкин; последние две части (XIII и XIV) изданы отдельно от М. Ведомостей, в 1795 и 1798 г., В. И. Окороковым. 7) "Чтение для вкуса разума и чувствований", выходил при каждом № в 1791—93 гг.; изд. Светушкин и Окороков, ред. В. Подшивалов. Главное содержание — переводные повести. 8) "Политический Журнал", вых. в 1790—1810 гг., содержал по преимуществу политические известия, заимствованные у иностранных журналов. Ред. Сохацкий до 1800 г., потом Гаврилов. 9) "Приятное и полезное препровождение времени", выходившее при каждом № в 1794—1798 гг. Изд. Ридигер и Клаудий, ред. Подшивалов вместе с Сохацким, а потом один Сохацкий. Здесь впервые выступили Мерзляков и М. Магницкий, впервые появились стихотворения В. А. Жуковского. 10) "Иппокрена, или успехи любословия", вых. при каждом № в 1799—1801 гг.; изд. X. Клаудий, ред. П. Сохацкий; продолжение предыдущего издания, составлялось по той же программе и отчасти теми же сотрудниками; наибольшее участие в изд. принимал Каченовский. 11) "Новости русской литературы" выходили в 1802—5 г. при каждом №; изд. Попов, Люби и Гарий, ред. Сохацкий, а потом П. В. Победоносцев; продолжение "Иппокрены". 12) "Современная Летопись", вых. в 1863—1871 г. еженедельно; изд.-ред. М. H. Катков и П. М. Леонтьев (ранее, в течение 1861 и 1862 г. "Современная Летопись" издавалась при Русском Вестнике").
Download
Для скачивания .torrent файлов необходима регистрация
Сайт не распространяет и не хранит электронные версии произведений, а лишь предоставляет доступ к создаваемому пользователями каталогу ссылок на торрент-файлы, которые содержат только списки хеш-сумм

yakiti

Привет.
Видел кто-нибудь оцифрованные номера газеты за 1859, 1851, 1847, 1841 гг.?
Вообще, верю, мол, мир не без добрых людей и т.д. Поэтому: если кто-нибудь, когда-нибудь, где-нибудь, а сможет помочь: сфотографируйте, пожалуйста, номера газеты (ниже).
Был бы очень-очень, сверх-благодарен.

Что думают западные европейцы о Китайской дипломатии. 1859. № 258
Китайские дела. 1841. № 94
Настоящее положение и торговые дела Китая. 1847. № 49, 51-52
Война с Китаем и исторические следствия оной. 1841. № 63-64
Китай современные войны за торговлю опиумом. 1851. № 117, 119-120.

Андрей14

Поглощено viewtopic.php?t=69264

Kingisepp

Что-то торрент ссылка неактивна.
Показать сообщения:    
Ответить на тему