Год выпуска: 2013 Автор: Боссарт Алла Исполнитель: Карпунина Наталья Жанр: Рассказы Издательство: Нигде не купишь Тип: аудиокнига Аудиокодек: MP3 Битрейт аудио: 96 kbps Продолжительность: 07:39:45 Обработано: shniferson
Описание: Алла Боссарт – известный прозаик, эссеист. Истории, рассказанные ею в новой книге, – криминальные, коммунальные, инфернальные – о любви как роде недуга, который поражает всех: молодых и старых, красавиц и инвалидов, бомжей и олигархов, священников и мелких бесов… Боссарт точно имитирует эту уходящую натуру — кухонные и отпускные посиделки, где говорится обо всем и обо всех. Представьте: темная южная ночь, большая компания случайных людей, разгоряченная крымским портвейном и близостью нудистского пляжа, ведет разговоры «за жизнь и любовь». Рассказы о наболевшем сменяются отточенными байками о тещах, приятелях, соседях, однокашниках, знакомых и незнакомых. Еще вчера успешный человек вдруг оказывается на самом дне; женщина уже купила подвенечное платье, но… избранник даже не догадывается о ее существовании; молодой муж вдруг обнаружил себя отнюдь не в собственном доме… Одним словом, любовный бред!
«Любовный бред» – известный в психиатрии диагноз. Одна история болезни поразила меня настолько, что, написав рассказ с таким названием, я уже не могла остановиться и стала собирать аномальные истории любви – или сочинять их. Так появился цикл «Любовный бред» – 21 текст о любви абсурдной, странной, порой страшной, иногда смешной или печальной. Любви на перекрестке трех дорог: жизни, смерти и безумия.
Знаете ли вы, кто такой конь-губернатор или что поют по ночам рейнские ундины? А обозреватель «Новой газеты» и автор книги «Любовный бред» Алла Боссарт знает. Это уже пятая книга Боссарт, не считая многочисленных рассказов в журналах «Октябрь», «Дружба народов» и «Нева». Именно журнальная короткая проза и легла в основу сборника «Любовный бред». И что же, хорошая получилась книга: 21 рассказ, все про любовь. Любовь, правда, странноватая, если не сказать — страшноватая. Бедовая и бредовая, несущая болезни, смерть, расстройства личности и материальные потери. Не любовь, а сплошная достоевщина.
Рассказы — один горестнее другого. Во «Владыке» история любви заканчивается гибелью невинного ребенка. В «Белом танце» замерзают никому не нужные старики, выброшенные из квартир и из жизни. В «Клеопатре» убивают строителя Абдаррахмона — нечаянного любовника жены нефтяного магната, со всей дурью капризной блондинки запавшей на «бритый мусульманский лобок и нетривиальный петтинг». В «Подзаборнице», к счастью, никого не убивают, а всего лишь насилуют — такая участь выпала хромоножке Антонине из неведомого Серпикова, и это событие стало самым ярким в ее монотонной жизни.
"С этой ночи все переменилось. Ощущения, которыми одарил ее безымянный пацан, Тонечку задним числом буквально окрылили. Она вспоминала каждую секунду подзаборной любви, и ее окатывало жаром. Она попросила полторы ставки и, что ни день, возвращалась домой глубокой ночью, надеясь встретить поганца, и снова лечь с ним в лопухах, и обнять костлявые плечи, и услышать запах водки и пота, и не гнать на пожар, а чтоб все красиво, и размеренно, и страстно — типа как показывают сейчас в кино. По ночам Антонина ворочалась и делала порой нехорошее. После чего испытывала страшный стыд, но и небывалую радость."
Небывалую радость испытывали и мама с половозрелой дочкой из рассказа «Римские каникулы». У них был таинственный и мужественный красавец Дима, регулярно любивший обеих. Счастье длилось года два, «каждая, не ропща, ожидала своей очереди», пока Дима не исчез. На память любимым женщинам остался пес Фраер со складками на лбу.
В рассказе «Мажор» волею случая сталкиваются успешный адвокат, красавец и жуир Леонид Левинсон и следователь районной прокуратуры Тамара Васильевна Плошко, пребывающая в затяжном пике обширного климакса и кромешной тоске сожительства с гаишником Гуревичем, блестящим «представителем двадцати процентов ослепительного еврейского идиотизма». Остальные 80 % — по версии Плошко — просто хитрожопые. Особую остроту встрече придает уголовное дело о совращении несовершеннолетней, с одной стороны, и классово-сексуальная обида студенческой юности, когда мажор Леня не дал комсомолке Томе, — с другой. Тамара Васильевна жаждет реванша, и адвокат Левинсон после некоторого сопротивления падает в ее объятия.
"Плошка велела ее раздеть. Потом долго, мокро взасос целовала. Потом пихнула на кровать и принялась топить в своем целлюлите. Она пыхтела, стонала, кричала, то залезала на окостеневшего, как в зубоврачебном кресле, профессора верхом, то сползала к его паху… Никогда не думал мажор Левинсон, что простой человеческий коитус может быть такой истинно лубянской пыткой."
Нестойкий Левинсон не выдерживает многомесячных «лубянских пыток» и остаток своих дней проводит в Кащенко. Летом и зимой во время ремиссии его отпускают домой.
Вы еще не рыдаете, дорогие читатели? Тогда продолжим. В сборнике есть истории на любой взыскательный вкус — например, с инфернальными нотами Мамлеева и Петрушевской. Тут и там появляются бесы в виде «рыжекудрых сучек»,лилипуты и лилипутицы, прыгающие на объект любви, словно «мелкая тамбовская рысь», и даже ундина, совершившая многотрудную навигацию из холодной уральской Стыни к берегам широкого Рейна.
Есть и простые коммунальные истории, где центр интриги — квартирный вопрос. Это один из любимых сюжетов женской прозы, прошедший долгую эволюцию от Токаревой и Щербаковой до авторов блогов и форумов. Правда, до тех глубин, что разверзаются в сети ответом на квартирный вопрос, Боссарт немного недотягивает.
Стилистически сборник абсолютно безупречен. Это почти дистиллированный сказ, отшлифованный десятилетиями кухонных посиделок и летних коктебельских застолий. Представьте: темная южная ночь, большая компания случайных людей, разгоряченная крымским портвейном и близостью нудистского пляжа, ведет разговоры «за жизнь и любовь». Рассказы о наболевшем сменяются отточенными байками о тещах, приятелях, соседях, однокашниках, знакомых и незнакомых. Боссарт точно имитирует эту уходящую натуру — кухонные и отпускные посиделки, где говорится обо всем и обо всех, а импровизация чередуется с «боянами». Круг героев широк и весел: тут бомжи и олигархи, ивановские ткачихи и поэты, парикмахеры и редакторы, художники и бизнесмены, и, конечно, русские интеллигенты, отягощенные еврейским генокодом. Без них — как без соленых острот и описаний телесного низа. В этом автор достигла таких сияющих высот, что временами кажется — градус можно бы и понизить.
Что же до губернатора, то так называют коня, которого за племенные дефекты назначают пробником, раззадоривающим лошадь перед свиданием с красавцем-производителем. Про ундин — читайте, и узнаете. А не будете читать — не узнаете, ничего, никогда.
