Мой первый Сарамаго показался мне вовсе не комом, а моим не первым Кафкой. Гипноз, галлюцинация, медитация - медитативно стоишь на одной ноге ранним утром, одной рукой медитативно водишь зубной щёткой по зубным зубам, а второй держишь ридер. Потому что там происходит..а что происходит, собственно? А ничего. Ничего, совсем ничего. Завораживающее ничего, можно даже так сказать.
Жил на свете человек маленький, сеньор Жозе, и была у него квартирка маленькая, и была у него работа маленькая - младший делопроизводитель в Главной Архиве, и всё, более у сеньора Жозе и не было ничего, совсем ничегошеньки, разве что скромность, чинопочитание, ответственность и фанатичная преданность своему скромному делу.
Вот только квартирку сеньора Жозе от Архива отделяла лишь дверь, а любая дверь, если она не заложена кирпичами, а имеет вполне настоящий ключ, будет открыта, и даже очень скоро. И вот тут-то сеньор Жозе проявил свой львиный нрав, кто знал, что в его чахлой груди такое сердце, а? Трусливое, как у распоследнего зайца, но и отважное, как у такого небольшого карманного льва. Совсем небольшого. Сперва сеньор Жозе по ночам охотится за формулярами знаменитостей, а потом вдруг позволяет себе некое небольшое, но страстное увлечение.
Это женщина, да, вы не ослышались.
Только она на самом деле не женщина в прямом смысле, а прямом смысле она - формуляр, в котором даты рождения, брака и развода ведут незамысловатый хоровод.
Самый обычный формуляр, который сеньор Жозе случайно захватывает с собой из своей последней экспедиции..а какие последствия! Потому что дальше наш сеньор Жозе пускается во все тяжкие: и ложь, и подлог, и даже кража со взломом, и это не считая греховных мыслей в рабочее время, подумайте только, а.
И так далее, и тому подобное, сеньор Жозе пройдёт по кафкианскому, простите, по сарамагианскому лабиринту абсурдных происшествий, совпадений и случайностей, совершит безумное количество нелепых поступков, необъяснимых и бессмысленных, избежит ужасной опасности, много раз будет на волоске от наказания и несколько раз будет даже прищущен, и поиски его завершатся, или нет, не завершатся никогда, даже в загробном мире, ведь это метафора смерти в самом конце, да? Мы пробираемся в кромешной темноте по невероятно захламленному помещению, вокруг шелестят бумажными конечностями сотни и тысячи имён и фамилий - живые и мёртвые - да есть ли разница между вами?, и только нить Ариадны, привязанная к левой ноге, спасает нас от полного и беспрекословного небытия и забвения. И ты вполне в силах спасти ещё кого-нибудь, главное - чтобы нить не оборвалась и фонарь не затух.
Первый раз у меня не сложилось с Жозе Сарамаго: то ли время не то, то ли книга выбрана неудачно... Но длилась "Книга имен", как овсянка на завтрак: обратным отсчетом оставшихся ложек.
Жозе Сарамаго в нобелевской лекции называет себя подмастерьем, и "Книга имен", в данном случае, - отражение всей жизни писателя, ответ на вопрос о смысле, ответ на вопрос о ценности. Крошечный винтик, самый обычный человечек, младший делопроизводитель Жозе (!) внезапно выпадает из ежедневной рутины (как случайно выпадает формуляр неизвестной женщины) и неожиданно для самого себя в процессе поиска человека совершает поступки, никак не свойственные крошечному винтику.
История, как и любая из историй Сарамаго, - ни о чем: что будет делать подмастерье (то бишь делопроизводитель), когда найдет неизвестную женщину; зачем ему искать неизвестную женщину?.. Ответов на эти вопросы нет. Как нет и ответов на вопросы самого автора.
Разговариваешь ли ты с потолком или с богом, расставляешь ли формуляры по полкам в архиве или пишешь нобелевскую лекцию...
Все равно придет пастух поутру и поменяет местами табличку с твоей могилы на другую, с соседней.
И в этом тоже будет смысл.
