Тимоти Лири:
Погребальное Торжество "Я планирую устроить самое радостное Погребальное Торжество в человеческой истории. Я хочу Де-Анимировоть свое тело, и каждая ступень моего Суи-Сайда будет транслироваться в Интернете. Надеюсь, миллионы людей будут на линии во время моей прощальной вечеринки".
"Самонадеянный Коммуникатор", культурный провокатор, пионер психоделической эры и проповедник новых технологий, эйсид-гуру и крестный отец кибердвижения, Тимоти Лири хотел устроить из своей смерти жертвоприношение информационному веку. Но прощальная вечеринка оказалась не такой веселой, как хотелось Лири. Он умер тихо и спокойно в своем доме в Лос-Анджелесе, в возрасте семидесяти пяти лет. Лири относится к той когорте старейших патриархов американской контркультуры, вроде Уильями Берроуза, которые так никогда и не остепенились, сохранив на всю жизнь заряд революционного энтузиазма. В свои семьдесят пять Лири был гораздо моложе, чем любой двадцатилетний "эксер".
Он жил будущим. Генные мутации, заселение других планет, киберпространство, криогеника, "сайенс фикшн " (любимый автор – Уильям Гибсон), "умные наркотики", СД-РОМы, конечно же, Интернет, одним из пионеров и активных пропагандистов которого он был. Его дом, бунгало в Беверли-Хиллз по соседству с Родом Стюартом, завален компьютерными дисками, рэйверскими журналами и всякими кибернетическими новшествами.
Здесь обитают еще с десяток человек, его маленькая секта: постоянно прибывают гости – старые друзья вроде Дэвида Бирна, Йоко Оно, Сюзан Сарандон или крестницы Уайноны Райдер, журналисты со всех концов света. Общение было смыслом существования Лири. Он давал десять пятнадцать интервью в неделю, читал лекции, устраивал перфомансы, очень любил вечеринки, по несколько часов в день "болтал с умными эстетичными друзьями" в Интернете – особенно после того, как в конце 95-го врачи нашли у него рак простаты и Лири оказался прикован к креслу. "Большую часть времени я провожу, общаясь с самыми интересными людьми на свете, – говорил Лири. – Я учусь у них". До последнего дня он оставался апологетом наркотиков. В сводках здоровья есть таблицы ежедневных доз, которые потрясут любого рэйвера. Несколько таблеток болеутоляющего, три-четыре "линии" кокаина или "спида", внушительные порции кетамина или ЛСД, парочка-другая "бисквитов д-ра Лири" (на ломтик хлеба ломтик сыра, немного гашиша, приправа по вкусу, несколько минут в микроволновке) .
До болезни Лири регулярно участвовал в рэйвах. накладывая на музыку лекции-лозунги; стоя за пультом, седой, с веселым блеском в глазах, одетый в серебристый наряд с оптическими разводами, он был похож на этакого техно-Моисея. Он стал гуру киберреволюции – так же, как когда-то стал гуру революции психоделической. "Учитесь управлять своим мозгом" – главный посыл последней книги Лири "Хаос и киберкультура". Евангелия от киберпанка. Все великие культурные перевороты XX века связаны с единым процессом расширения, освобождения, перепрограммирования сознания, разрушения давления левого полушария, давления навязанных традицией и обществом установок. В этом процессе психоделия прочно связана с Киберией, это измерения единого "киберделического" пространства. Человек, не переживший психоделический опыт, просто не понимает, как использовать возможности современных медиа.
(Кстати будет заметить, что в освоении виртуального пространства заметную роль играют именно выходцы из времен психоделического бума, как друг Лири, борец за свободу Интернета Джон Перри Барлоу. Лири уверяет даже, что глава "Майкрософт" Бил Гейтс в молодости активно потреблял галлюниногены). Электронные мультимедиа активируют, перепрограммируют мозг любого ребёнка, держащего в руках ремоут-контрол к собственному сознанию. Психоделики плюс новые технологии – это ступени к освобождению, ступени по дороге к тому. что в религии именуется "озарением" или " просветлением". Сам Лири всю жизнь путешествовал на другую сторону мира: как Одиссей, он отправлялся в страну смерти. Каждый "трип" в те времена, когда дозы ЛСД в несколько десятков раз превышали нынешние "микродоты", был опытом умирания. "Всем известно, что психоделическое путешествие – это опыт смерти, – говорил Лири.
– Если ты не умер, ты зря потратил деньги". "Психоделический" период жизни Лири начался в шестидесятом. Кто-то из друзей принес попробовать мексиканские "магические грибы". Для Лири это было что-то вроде яблока, упавшего на Ньютона. Он решил, что нашел средство, открывающее "двери восприятия", дорогу в глубины сознания, средство, способное освободить мозг. Изменить мир. Это была революция, и Лири бросился в нее с одержимостью неофита.
В основанном им вместе с коллегой Ричардом Альпертом Гарвардском исследовательском центре психоделических веществ двери были открыты для всех. Существовали две точки зрения: пионер психоделии британский писатель Олдос Хаксли считал психоделики мощным стимулом для художественной и интеллектуальной элиты, а поэт-битник Аллен Гинзберг говорил Лири, что наркотики должны быть доступными для всех. Лири знакомится с ЛСД и понимает, что он только готовился к этому "самому потрясающему опыту" своей жизни. Коллеги основывают в Миллбруке, недалеко от Нью-Йорка, Лигу Духовного Поиска (ЛСД в английской аббревиатуре). Это место становится психоделической Меккой Америки. Лири заказывает у швейцарского профессора Альберта Хоффмана 100 миллилитров ЛСД – количество, которым можно было отправить в "трип" полстраны. Говорят, именно он выдвинул подхваченную Джерри Рубиным идею пустить ЛСД в водопровод. По крайней мере, это на него похоже – открыв для себя "озарение", он решил, что это необходимо каждому.
Многие ставят одержимость Лири ему в вину, утверждая, что именно его деятельность создала вокруг ЛСД ореол, поставивший крест на попытках использования этого вещества в научных целях. В 1964-м Лири и Альперт выпускают "Психоделический опыт" – пособие для отправляющихся в "трип", истолковывая психоделическое путешествие на основе образов и символов Тибетской книги мертвых. Здесь проявился главный талант Лири – идеолога – умение преподнести теорию в легкой общедоступной форме, превратить ее в тезисы-лозунги. В Америке это было время ЛСД-истерии. Печать и телевидение были заполнены рассказами о девушках, под влиянием галлюциногенов "полетевших" с крыш, и т.п. Дело дошло даже до слушаний в Сенате, где Лири был главным ответчиком: президент Никсон назвал его "самым опасным из живущих людей". Миллбрук, разумеется, закрыли, ЛСД запретили, а Лири был арестован в 65-м на границе с Мексикой за хранение марихуаны. Приговор был небывалым – тридцать лет, исполнение приговора, правда, отложили, но через три года Лири снова попался и на этот раз отбыл в тюрьму на десять лет. Дальше идет приключенческий роман: Лири бежит, уезжает за границу. скрывается в лагере террористической организации "Черные пантеры" в Алжире, потом отправляется в Швейцарию, американское правительство требует выдачи, он летит в Афганистан и в аэропорту Кабула попадает и руки соотечественников. Снова тюрьма, в 75-м Лири "под давлением общественности" и ввиду некоего сотрудничества с ФБР (туманная история) освобождают, – кстати, за это время он успевает сменить несколько жен. Лири поселяется в Лос-Анджелесе; он открывает для себя новую страсть – компьютер. Позже он скажет: "Компьютер – ЛСД 90-х'.
Его время снова приходит именно в 90-е, когда на свет появляется новое, настоянное на психоделиках и пропитанное электронными ритмами поколение.
Поколению нужна своя идеология, свои вожди, свои учителя. "Включись, настройся, выпади" – знаменитый лозунг Лири времен эйсид-революции и "хороших вибраций".
Теперь стал лозунгом ковбоев "электронного фронтира", хакеров и рэйверов.
А Лири снова стал гуру. Как и положено пророкам и гуру, его главное послание – собственная жизнь. Как Уайльд или Уорхол, он сделал свою жизнь своим главным манифестом, формой искусства. Таким же манифестом должна была стать и его смерть. Лири говорил о приближающемся конце с радостью. Последний, предельный эксперимент, который расставит точки над 1. Его конец должен был стать шагом в будущее. Когда он поймет, что "индекс жизненного уровня" упал ниже "приемлемой отметки", Лири примет последнюю дозу психоделика, выпьет яд и отправится в последний трип. Бригада из Центра криогенной технологии заморозит его тело и сохранит мозг до лучших времен – Лири не верил в существование души. мозг и есть душа, считал он. Весь процесс снимается на пленку, и каждый желающий, включившись в сеть, сможет поучаствовать в прощальной вечеринке. Но за несколько дней до смерти Лири отказался от сего грандиозного проекта. Поводом послужил конфликт с криогенными техниками; но, возможно. Лири все же боялся этого путешествия в один конец. Не зря свою смерть он настойчиво именовал "де-анимацией".
Все-таки есть вещи, с которыми трудно шутить. Лири умер, но, как принято говорить в таких случаях, дело его живет. Его страница в Интернете постоянно обновляется, внося посильный вклад в информоционную революцию, которая давно уже идет, меняя на глазах старый мир и старое сознание. До вожделенного ХXI века осталось тридцать шесть месяцев. "Если возможно умереть и вернуться, – сказал Лири незадолго до смерти, – я вернусь красивой, смешной и умной азиаткой. Но если бы я мог выбирать, я снова стал бы собой – медиа-волшебником XXI века". Прах Лири. согласно его завещанию, был развеян по ветру; как он любил говорить,
