Николай Шпанов - Сборник произведений (61 книга) [Военная проза, фантастика, детектив, 1926-2015; FB2,PDF,DJVU] обновлено 22.11.2021

"Первый удар".Дмитрий Николаев."Совершенно секретно".№21/350. 18.06.2015г.

В ПОРАЖЕНИЯХ ЛЕТА 1941 ГОДА ОБВИНИЛИ ПИСАТЕЛЯ-ФАНТАСТА В 1939 году вышла фантастическая повесть Николая Шпанова «Первый удар». В ней описывалось вероломное нападение фашистской Германии на Советский Союз. У Шпанова советские войска давали решительный отпор противнику и сразу же переносили боевые действия на вражескую территорию. Впоследствии Шпанова стали называть чуть ли не главным виновником поражений Красной Армии в первые месяцы настоящей войны: дескать, его книга породила шапкозакидательские настроения. Но на самом деле описанные в повести успехи были результатом удачного стечения обстоятельств, проявленного персонажами героизма и превосходства в технике – выдуманного, поскольку книга носила фантастический характер. И автор этого не скрывал. А вот то, как Германия напала на СССР, Шпанов предсказал достаточно точно. А заодно и обратил внимание на уязвимые места в советской обороне. «В тяжелые и беспокойные дни и ночи начала войны мысли невольно обращались к недавнему прошлому. Многие искали ответ на мучительный вопрос: как получилось, что к войне наша авиация оказалась неподготовленной? Ведь все были уверены, что, «если завтра война», враг будет немедленно сломлен и разбит, что наша могучая авиация нанесет по врагу уничтожающий удар, – писал в своих мемуарах выдающийся советский авиаконструктор А. С. Яковлев. – Вспоминается книга Н. Шпанова, изданная перед самой войной, летом 1939 года. Она называлась «Первый удар. Повесть о будущей войне». Книга эта посвящена авиации. Повесть Шпанова рекламировалась как «советская военная фантастика», но она предназначалась отнюдь не для детей. Книгу выпустило Военное издательство Наркомата обороны, и притом не как-нибудь, а в учебной серии «Библиотека командира»! Книга была призвана популяризировать нашу военно-авиационную доктрину. Не один командир с горечью вспоминал впоследствии о недоброй «фантастике», которой, к сожалению, пронизывалась наша пропаганда перед войной, сеявшая иллюзии о том, что война, если она произойдет, будет выиграна быстро, малой кровью и на территории противника». Что заставило дважды Героя Социалистического Труда, лауреата Ленинской, шести Сталинских и Государственной премии через много лет после Победы упоминать забытого советского писателя и его небольшую повесть, с 1939 года и до начала нынешнего столетия ни разу не переиздававшуюся? Почему Шпанова и его книгу то и дело поминали недобрым словом после войны? Удивительное дело – в поражениях 1941 года обвиняли автора написанной и изданной более чем за два года до начала войны фантастической повести! Ну а самое удивительное заключается в том, что ничего из того, о чем пишет, к примеру, Яковлев, у Шпанова в книге нет! Трудно сделать вывод о том, что война «будет выиграна быстро, малой кровью» из повести, в которой описываются лишь «первые двенадцать часов большой (выделено нами. – Ред.) войны». СТАЛИН ЧИТАЛ ФАНТАСТИЧЕСКИЕ РОМАНЫ Фантастические повести и романы о будущей войне – не редкость в литературе ХХ века. Это неудивительно – ведь большую часть столетия планета жила в ожидании войны – причем войны мировой. Уже в 1904 году вышло одно из самых знаменитых произведений на эту тему – роман Августа Нимана «Всемирная война. Мечты немца». Ниман грезит о создании общеевропейской антианглийской коалиции. «Я представляю себе, что сухопутные армии и флоты Германии, Франции и России отправляются в поход против общего врага, который своими руками, похожими на ноги полипа, охватывает весь земной шар. Благодаря сильному нападению со стороны трех союзных держав, вся Европа будет освобождена от его объятий, в которых он всех душит. Будущее чревато великой войною», – писал автор в предисловии. В том же 1904 году появились переводы этого романа на русский и – что показательно – на английский. В напечатанной в «Нью-Йорк таймс» рецензии говорилось, что книга, в которой отразилась мечта о создании общеевропейской антианглийской коалиции, показывает, как определенные круги в Германии смотрят на вещи, и в этом смысле может служить предупреждением Великобритании. В 1930-е годы и Европа, и весь мир жили в ожидании новой мировой войны – «большой войны», как ее называли. Появлялись и фантастические произведения о войне скорого будущего: они должны были одновременно и предупреждать об опасности, и вселять уверенность в конечной победе. Немцы писали о разгроме Франции, японцы – о победе над США и т. д. В 1932 году в Германии был издан роман «Воздушная война 1936 года. Разрушение Парижа», подписанный псевдонимом – майор Гельдерс. В нем описывалась война между Великобританией и Францией, в которой решающую роль играет авиация. Роман этот в том же году был переведен на русский и опубликован (с сокращениями) сперва в газете «Красная звезда» и журнале «Локаф» (органе Литературного объединения Красной Армии и Флота), а затем и отдельной книгой в Воениздате. Судя по всему, это было сделано по указанию Сталина. «Занимательная книжка. Надо бы обязательно издать ее на русском языке. Она будет культивировать у нас дух хорошего боевизма среди летчиков, она облегчит воспитание дисциплинированных героев летного дела, – отмечал Сталин. – Кроме того, книжка содержит ряд поучительных указаний, полезных нашим летчикам». На то, что повесть Шпанова нужно рассматривать в одном ряду с книгой Гельдерса, указывал и автор предисловия к «Первому удару», Герой Советского Союза Михаил Водопьянов. «Совершенно понятно, что буржуазные авторы, как представители интересов капиталистического мира, вовсе не ставят перед собой задачу дать более или менее правдоподобную картину будущей войны, а стараются прежде всего доказать то, что нужно их хозяевам – капиталистам, – подчеркивал Водопьянов. – В этой книге, впервые в военно-фантастическом романе, мы видим то, что известно нам, но на что так старательно закрывают глаза иностранные романисты: мы видим, что рабочие и крестьяне в зарубежных странах – на нашей стороне». Важную роль в повести Шпанова, действительно, играли рабочие европейских стран, готовые подняться против фашизма и капитализма, но при этом подчеркивалось, что без поддержки Советского Союза установление власти народа в европейских странах вряд ли осуществимо – в этом, надо сказать, как и во многом другом, Шпанов оказался прав. Именно с грядущей войной связывал Шпанов распространение социализма. «Война будет. Хочу драться, – говорит в самом начале его повести один из главных героев, летчик Сафар. – Жалко, не я распоряжаюсь историей, а то драка была бы. Без драки Европу не привести в порядок. Отдам жизнь для того, чтобы все встало на место. Я готов». О том же говорят и после начала войны: «Лозунги были о войне, и наряду с ненавистью к фашистам была в них выражена любовь ко всему трудовому человечеству, которое после этой победы будет таким же близким и родным, как те, что живут уже в нынешних границах Союза Советов. Верили и знали, что после победы границами Советов будут границы мира». ШПАНОВ ПИСАЛ, ЧТО ВОЙНА НЕИЗБЕЖНА Шпанова обвиняли в том, что он «сеял иллюзии», но прежде всего нужно отметить, что писатель отвергал главную из возможных иллюзий – вероятность мирного разрешения общемирового противостояния. «Большевики – не пацифисты. Мы – активные оборонцы. Наша оборона – наступление», – заявляет в повести майор Гроза. Шпанов не только писал о том, что война неизбежна, но и называл открыто врага – Германию. Надо сказать, что первоначально писатель старался использовать условные названия, хотя и достаточно прозрачные – Франкофония, Альбиония и т. д. В 1938 году на экраны вышел поставленный по его сценарию художественный фильм «Глубокий рейд», в котором рассказывалось о предпринятом в ответ на нападение рейде трех советских эскадрилий в тыл противника. Советские летчики уничтожали столицу врага и стратегические военно-промышленные центры. «Кто силен в воздухе, тот в наше время вообще силен», – эти слова Клима Ворошилова были поставлены в качестве эпиграфа к фильму. К тому времени Шпанов уже был довольно известным писателем и журналистом. Родился он в 1896 году в г. Никольске-Уссурийском Приморской губернии, окончил классическую гимназию, а затем учился сперва на кораблестроительном факультете Санкт-Петербургского политехнического института, а затем в Военно-инженерном училище. Еще до революции Шпанов связал свою судьбу с авиацией: он окончил в 1916 году Высшую офицерскую воздухоплавательную школу в Гатчине и даже успел принять участие в Первой мировой войне. Первые выступления Шпанова в печати в основном связаны именно с использованием авиации. С конца 1923 года он является сотрудником авиатехнического журнала ОДВФ «Самолет», в 1928–1937 годах работает в редакции журнала «Техника воздушного флота». Он выпускает книги «Что сулит нам воздух: Практические достижения и возможности военной и гражданской авиации» (1925), «Самолет как средство сообщения» (1925), «Сердце самолета: Как работает и устроен авиационный двигатель» (1927), «Мирное применение воздушного флота и воздушный флот в гражданской войне» (1928), «Дирижабль на войне» (1930), работает над справочником «Современные авиационные моторы» (1931) и т. д. Наряду с популяризаторскими книгами Шпанов пишет очерки и рассказы. Свои впечатления от полета на аэростате из Москвы в Коми он описывает в книге «Наш полет в лесные дебри» (1926). После похода на ледоколе «Красин» в составе экспедиции по спасению Умберто Нобиле он пишет книги «Во льды за «Италией», «Полярный поход «Красина» (1929), «В страну вечных льдов», «Край земли» «Загадки Арктики» (1930). Первыми научно-фантастическими произведениями Шпанова считаются рассказы 1925 года «Льды и крылья» и «Таинственный взрыв». Впрочем, до появления «Первого удара» особым успехом Шпанов похвастаться не мог. Про его роман «Земля Недоступности» рецензент писал: «Следует констатировать, что попытка Шпанова создать советский научно-технический роман окончилась полнейшей неудачей». ОБЩИЙ ТИРАЖ СОСТАВИЛ ОКОЛО ПОЛУМИЛЛИОНА По признанию самого Шпанова, опубликовать «Первый удар» ему удалось только с пятнадцатой попытки. Возможно, что отсчет писатель вел еще с 1936 года, когда в печати появились первые отрывки из повести, носившей тогда название «Двенадцать часов войны». После успеха фильма повесть, сюжетно повторявшая сценарий фильма, была вроде бы принята издательством «Советский писатель», но затем отвергнута как беспомощная в художественном отношении. Тем не менее в начале 1939 года ее публикует журнал «Знамя» – так теперь назывался бывший «Локаф». Существует версия, что в дальнейшей судьбе повести определяющую роль, как и в случае с романом Гельдерса, сыграл Сталин. Так это или нет, точно не известно, хотя мы доподлинно знаем, что Сталин читал книжное издание повести – сохранился экземпляр с его пометками. В любом случае, в считаные дни судьба повести и писателя кардинально изменилась. 20 февраля в «Литературной газете» и 21 апреля в «Красной звезде» появляются не слишком благожелательные рецензии на журнальную публикацию. «Такой ли должна быть повесть о будущей войне?» – задавался вопросом в «Красной звезде» А. Кривинов, обвинивший Шпанова в том, что он «покорно следует образцам западной литературы на эту тему». А уже через месяц, 21 мая, в той же «Красной звезде» печатается статья батальонного комиссара А. Амелина «Замечательная повесть о будущей войне», приуроченная к отдельному изданию книги, выпущенному Государственным военным издательством Наркомата обороны Союза ССР. «Первый удар» выходит не только в Воениздате, но еще в издательстве «Советский писатель», в Издательстве детской литературы ЦК ВЛКСМ – «для старшего возраста» и в массовой «Роман-газете». Тираж последней был заявлен в 275 000 экземпляров, а общий тираж повести за несколько месяцев составил около полумиллиона! Почему произошла такая разительная перемена и чем обусловлены звучавшие и спустя много лет обвинения Яковлева? Можно предположить, что люди, связанные с авиацией, – в отличие от широкого читателя, – увидели в повести попытку повлиять на решения высшего руководства страны в области авиастроения. А некоторые и усмотрели в ней прямую угрозу своей карьере и даже жизни. Приведем цитату из нашумевшего в свое время романа Валентина Пикуля «Честь имею». «Сейчас нашим командирам вменяют в обязанность читать роман Николая Шпанова «Первый удар». Появившийся в январском журнале «Знамя», этот роман теперь издастся массовыми тиражами, включая и «Роман-газету». По-моему, нет более вредной книги, расслабляющей нашу армию, и без того ослабленную арестами высшего командного состава, – записывает якобы один из героев романа Пикуля в 1939 году. – Судите сами! Не прошло и считаных дней, как Германия – по воле автора – повержена в прах. Наши самолеты сверхточно кладут бомбы на цеха заводов Круппа, а немецкие рабочие, сжимая кулаки в призыве «рот-фронта», вельми радуются нашим бомбам и при этом грохоте рушащихся цехов – спокойно распевают «Интернационал»… Зачем нам суют подобную белиберду, если дурак понимает, что нашим самолетам АДД даже не хватит горючего, чтобы с полным бомбовым грузом добраться до заводов в Эссене!» Запись героя Пикуля выглядит странно ведь речь идет о фантастической повести, в которой по определению описывается то, чего нет. Все, включая, Шпанова, прекрасно разбиравшегося, как уже было сказано, в авиации, знали, на что способны были в тот момент советские самолеты. И переоценивать ее возможности не были склонны. У Шпанова побеждает советская авиация будущего – самолеты, которые еще только предстояло создать. Авиаконструктор Яковлев через много лет вспоминал недобрым словом книгу Шпанова не потому, что в повести именно «нашей могучей авиации» предстояло нанести решительный удар по немцам. Подобным можно было бы только гордиться. Беда в том, что никакой «могучей авиации» в 1939 году еще не было. В парижской прессе в июне 1939 года иронизировали над тем, что в повести авиация, стоящая по мнению американца Чарльза Линдберга, на последнем месте в Европе, в 29 минут расправляется с германской авиацией, по мнению того же Линдберга, первой в мире. Это несоответствие между вымыслом и реальностью – особенно с учетом той важнейшей роли, которая отводилась Шпановым авиации в будущей войне, – могло вызвать жесткую реакцию руководства СССР. НИ У ГЕРМАНИИ, НИ У СССР ТАКИХ САМОЛЕТОВ НЕ БЫЛО «Знамя» напечатало повесть Шпанова именно тогда, когда в Москве было созвано совещание, посвященное развитию авиации. В нем участвовали И. В. Сталин, В. М. Молотов, К. Е. Ворошилов, нарком авиационной промышленности М. М. Каганович, конструкторы В. Я. Климов, А. А. Микулин, А. Д. Швецов, С. В. Ильюшин, Н. Н. Поликарпов, А. А. Архангельский, начальник ЦАГИ М. Н. Шульженко, многие летчики и инженеры. «В Овальном зале Кремля собрали всех, кто проявил себя как авиационный конструктор или изобретатель, кто за последнее время вносил какие-нибудь предложения по авиации. Как одного из конструкторов отечественных спортивных самолетов пригласили и меня, – вспоминал Яковлев. – Некоторые конструкторы пришли сюда со схемами, чертежами самолетов и авиационных двигателей, с многочисленными диаграммами. Совещание вел Молотов. Он вызывал конструкторов по заранее составленному списку. Каждый должен был рассказать, над чем работает, посвятить в свои планы на ближайшее будущее». Авиаконструкторы и деятели авиационной промышленности увидели в повести Шпанова не просто описание первых двенадцати часов будущей войны, но и желание убедить в правильности определенных взглядов на развитие авиации. Шпанов, многие годы тесно связанный с авиацией, был не просто писателем-фантастом. Он являлся автором учебника «Основы воздушных сообщений», соавтором книги «Советские авиационные моторы», работал в редакциях специализированных изданий. Он в повести предлагал свои технические решения, свое видение структуры ВВС – и это вызвало раздражение. «Повесть начинается с описания беседы между офицерами одного из крупных соединений советских Военно-воздушных сил. Они полемизируют: что лучше – бомбардировщик или истребитель? Причем чаша весов склоняется в сторону бомбардировщиков. Спор явно бессмысленный, ибо каждый род авиации имеет свое назначение. Тем не менее он был типичен для умонастроений некоторых влиятельных деятелей нашей авиации того времени, которые недооценивали значение истребителей», – писал в своих мемуарах Яковлев. На самом деле, полемизируя с Шпановым, Яковлев в ответ почти дословно цитировал… одного из героев повести, выражающего мнение автора: «В советских военно-воздушных частях все основано на тесном взаимодействии всех видов авиации и полном понимании специфических задач каждого из них в общей конечной задаче: уничтожении врага». Зато Яковлев умалчивал о том, что в начале 1939 года Шпанов подчеркивал необходимость превосходства высотных характеристик самолетов. Чернов, с которым заочно спорят герои утверждает, что «истребитель всегда будет иметь преимущество по высоте перед всяким иным типом самолета». Но преимущество это, по мнению персонажей, все время тает. «Во времена империалистической войны потолок бомбардировщика был на пятьдесят процентов меньше потолка истребителя, а сегодня эта разница составляет уже всего двадцать пять процентов. Как видишь, даже техническое преимущество истребителя делается с каждым днем все меньше», – объясняет у Шпанова капитан Косых. Майор Гроза настаивает на том, что важно «уменьшить «ножницы» в полетных свойствах бомбардировщиков и истребителей за счет улучшения первых», сделать бомбардировщик «возможно более легким», чтобы лишить истребители преимущества в высоте. А теперь напомним, что высотные бомбардировщики, способные конкурировать с истребителями, находились на вооружении Германии. По мнению военных историков, именно это позволило Германии добиться в начале войны таких успехов в ходе немецкого «первого удара». Немецкие летчики были прекрасно осведомлены о расположении целей, благодаря тому, что приспособленные для аэрофотосъемки бомбардировщики-разведчики в ходе подготовки к блицкригу многократно проникали вглубь территории СССР, достигая Баку и города Горького. При этом они были неуязвимы для советских истребителей, которые не могли подниматься на такую высоту. Герои Шпанова бьют в повести рекорды высоты, летая на самолетах, которых не было на вооружении – и сверхлегкие сплавы, и паротурбинные двигатели являлись фантазией автора. Впрочем, и на вооружении Германии не было, скажем, описанных Шпановым истребителей-москитов. Шпанов писал фантастическую повесть и рассказывал о войне будущего, в которой СССР мог бы победить, если бы имел то превосходство в авиации, о котором мечтал автор и к созданию которого призывал. ПРОТИВ ВНЕЗАПНОГО НАПАДЕНИЯ АВИАЦИЯ БЕССИЛЬНА При подготовке плана «Барбаросса» германское командование делало ставку на внезапность и на массированный авиаудар, цель которого – уничтожить самолеты Западного военного округа прямо на аэродромах базирования. В повести Шпанова Германия нападает на СССР внезапно, без объявления войны, причем выбирает для вероломной атаки также летний день. В день авиации, 18 августа, когда по замыслу врага большая часть летчиков принимает участие в массовых празднествах на аэродромах, крупные соединения немецких бомбардировщиков пересекают советскую границу с заданием уничтожить «большевистские аэродромы» и не позволить советским самолетам взлететь. Они несут восемьсот тонн бомб и летят в трех направлениях – северо-восточном, восточном и юго-восточном. По плану внезапного нападения на Советский Союз, описанному в повести Шпанова, общая задача германских воздушных сил сводилась к нанесению ошеломляющего удара на трех направлениях: Смоленском, Минском и Киевском. Планировалось наступление еще в двух направлениях: на севере, против Ленинграда, и на южном, в направлении Одессы. Первое из них немцам пришлось задержать вследствие неполной готовности флота, а второе из-за необходимости сосредоточения максимальных сил на главных фронтах. Ударным направлением было выбрано юго-восточное, а целью наземных войск – Киев. Действия немецких ВВС должны были обеспечить беспрепятственное продвижение к заданным городам. На земле противник также пытался ударить во фланги Красной Армии на юге – со стороны румынского города Хотина и на севере – со стороны латвийской станции Индра… Планы блицкрига рушатся из-за «неудавшейся внезапности налета обоих эшелонов первой волны». В 21 час немцы отдают приказ вывести в воздух первый эшелон второй волны, состоящий из девятисот бомбардировщиков с сопровождающими частями. Готовится к вылету и третья сводная эскадра – еще 600 тяжелых машин. Шпанов, таким образом, предсказывает, что Германия будет делать ставку на внезапный и массированный удар и что решающую роль в будущей войне сыграет скорость развертывания частей. «Враг, видимо, рассчитывал, что бдительность советских летчиков в этот день будет снижена, но он жестоко обманулся», – писал в рецензии, опубликованной в газете «Красная звезда» А. Амелин. Но если мы обратимся к тексту повести, то поймем, что бдительность здесь ни при чем. По Шпанову, никакая бдительность не может позволить противостоять подобной внезапной атаке. Отразить ее в повести удается лишь благодаря тому, что СССР оказывается заранее предупрежден об ударе. Советские самолеты находятся уже в воздухе в тот момент, когда немцы пересекают границу, и сразу встречают их. В повести Шпанов приводит отрывок из «записок фельдмайора Бунка», который убежден, что только предательство могло помочь советским самолетам встретить врага сразу: «Так хорошо задуманный и тщательно подготовленный удар не дал ожидаемых результатов. Я до сих пор не понимаю, как это могло произойти: большевики встретили нас почти у границы. Самый элементарный подсчет говорит, что на обнаружение наших частей в воздухе, передачу сообщений от передовых постов к аэродромам и подъем советских самолетов (даже если бы они находились в полной боевой готовности) большевикам нужно было не меньше восьми – двенадцати минут. За это время наши головные части могли бы уже углубиться на 45–70 километров в глубь вражеской территории. А в действительности мы были встречены истребительными частями охранения на глубине от двух до четырех километров. Значит, когда мы подходили к границе, они были уже в воздухе и ждали нас. Они знали о нашем вылете. Значит, нас предали. Иначе это объяснить нельзя». Кстати говоря, немцы в повести изображены совсем не карикатурно. В рецензиях на фильм «Глубокий рейд» и в отзывах на рукопись книги Шпанова упрекали в том, что враг показан «слабым и чрезмерно растерянным», «недостаточно умен» и «действует растопыренными пальцами». Но в повести немцы умны, хорошо обучены и способны жертвовать собой. Они имеют все шансы на победу: собственно говоря, добиться поставленных целей им мешают «предательство», несколько случайностей, сводящих на нет тщательно продуманный план, ну и восстание рабочих, конечно. АГРЕССОРА ГРОМЯТ ЦЕНОЮ ОГРОМНЫХ ПОТЕРЬ «Он достаточно убедительно и боевито доказал, что мы закидаем шапками любого агрессора, разгромим его малыми силами и только на его территории. Так учил товарищ Сталин. Шпанов все сделал как надо. Враги поднимают в воздух свои воздушные армии. Наши славные пилоты тоже поднимают в воздух боевые машины. Без потерь, без убитых и раненых мы громим агрессора, закидываем его бомбами и шапками, после чего переносим войну на его территорию, сравниваем с землей его города, ожидая, что благодарный капиталистический народ восстанет и скинет иго капитализма», – писал про Шпанова в своей книге «Как стать фантастом» еще один известный советский писатель, Кир Булычёв. «Без потерь, без убитых и раненых»? Читал ли Кир Булычёв в самом деле повесть «Первый удар», появление которой он, кстати, почему-то относит к 1940 году? Да, у Шпанова громят агрессора, но, напротив, ценою огромных потерь: «От настороженного созерцания темноты капитана Косых отвлекло приказание флагмана: «Учесть потери и состояние частей». Занятый переговорами с командирами, Косых забыл о времени. Каждая часть доносила о какой-нибудь утрате. Не считая разведывательных машин, эскадра потеряла: выбывшими из строя 32 СБД и летящими с неисправимыми повреждениями 14». И это потери лишь одного соединения за несколько часов войны, «большой войны», которая только начинается. Погибают не только военные, но и мирные люди – от немецких бомбежек: «Взрыв потряс улицу. Подброшенная воздухом, девочка ударилась в дверь. Она выбила тельцем стекло и упала внутрь дома. Обливаясь кровью, лежала на кафельном полу. Одна ручка была беспомощно вытянута, другой она прижимала к себе куклу. Мать лежала на тротуаре, часто и неловко перебирая руками. Извиваясь всем телом, она пыталась освободить придавленные перевернутой машиной ноги. Расширенные глаза были устремлены на отброшенного на середину улицы мальчика…» Смерть не обходит стороной и главных героев: кто-то теряет близких, кто-то получает тяжелые раны, погибает и командир комсомольского экипажа Сафар. Он направляет свой подбитый самолет в скопление стоящих на аэродроме вражеских истребителей. «Я представляю, как проклинали Николая Шпанова командиры, которые в 1941 году бежали от фашистов или сдавались им в плен», – писал Кир Булычёв. Что ж, возможно, те, кто сдавались в плен, проклинали Шпанова. Но мы знаем другие примеры: как те, кто сражался до последнего, брали пример с его героев. ЮЮКИН И ГАСТЕЛЛО БРАЛИ ПРИМЕР С ГЕРОЯ ШПАНОВА Подвиг Сафара – наземный таран, показанный в фильме «Глубокий рейд» и описанный в «Первом ударе», – совершил через несколько месяцев после публикации повести, 5 августа 1939 года, советский летчик Михаил Ююкин. В ходе боев с японцами на реке Халхин-Гол он провел первый в истории таран самолетом наземной цели. Ююкин был пилотом бомбардировщика, батальонным комиссаром 150-го скоростного бомбардировочного авиационного полка. Как и Сафар в повести Шпанова, Ююкин вел в составе группы бомбардировку в тылу – но не немецком, а японском, в районе города Халун-Аршан. На Халхин-Голе в качестве корреспондента газеты «Сталинский сокол» находился в это время и Николай Шпанов. О подвиге Ююкина он написал очерк «Немеркнущее пламя». Однополчанином Ююкина в то время был Николай Гастелло, 26 июня 1941 года протаранивший немецкую механизированную колонну на дороге Молодечно – Радошковичи. Гастелло также был командиром экипажа дальнего бомбардировщика в составе лейтенанта А. А. Бурденюка, лейтенанта Г. Н. Скоробогатого и старшего сержанта А. А. Калинина. После войны Шпанов, кстати, написал книгу о подвиге Николая Гастелло. Шпанов вовсе не писал о том, что победа над Германией достанется с легкостью и будет одержана в течение считаных часов. Напротив, он предупреждал о том, что страну ждет тяжелейшая война, уже первые часы которой принесут множество жертв. Он показывал, что только постоянная боевая готовность поможет избежать огромных потерь в случае внезапного нападения и только постоянное совершенствование техники даст СССР возможность противостоять технической мощи противника. И он был убежден, что победу принесет героизм советских людей, каждый из которых, не задумываясь, пожертвует жизнью ради грядущей победы. Его книга призывала готовиться к войне с Германией. «Сегодня, 18 августа, в семнадцать часов крупные соединения германской авиации перелетели советскую границу. Противник был встречен частями наших воздушных сил. После упорного боя самолеты противника повернули обратно, преследуемые нами…» – так объявил диктор о начале войны у Шпанова. «Сегодня, 22 июня, в 4 часа утра, без объявления войны, германские войска напали на нашу страну, атаковали наши границы во многих местах и подвергли бомбардировке города – Житомир, Киев, Севастополь, Каунас и другие», – так начиналось подлинное заявление советского правительства, которое по радио читал Левитан. 22 июня 1941 года у Николая Шпанова был день рождения: ему исполнилось 45 лет. ПОДВИГ САФАРА «Бомбы кончились. А там впереди раскрылись новые ворота еще одного подземелья. Дотянуть бы, только бы дотянуть туда!» – мысли неслись в голове Сафара быстрей, чем его машина над землей. «Бомбы все… нет больше бомб… Но есть еще комсомольская птичка и в ней лейтенанты Миша и Гиго. Бери их. Родина, бери, партия, своих сынов!» Он схватил микрофон: – Прощай, Миша! – Гиго, милый Гиго, да здравствует Сталин и великая Родина! Сафар потянул на себя штурвал. Машина задрала нос. В мозгу вихрем понеслись образы: Косых, Олеся, Гроза. «Сухие, у тебя мозги, майор Гроза», – мельком подумал Сафар, и, прежде чем задравшаяся машина успела скользнуть, всем своим огромным телом он навалился на штурвал, отжимая его от себя. Самолет повалился на нос. Струя ветра с воем ударила под разбитый козырек колпака, сорвала с Сафара очки и шлем. Сафар с силою дал правую ногу, направляя самолет в зияющую щель аэродромных ворот. Дробя и ломая стальное плетение ферм, самолет врезался в гущу готовившихся к вылету истребителей. Сразу несколько машин загорелись. Самолет был слишком велик, чтобы исчезнуть под землей. Его хвост торчал из ворот. Веселые языки пламени хлопотливо лизали смятый металл фюзеляжа, поднимаясь к пылающему закатному небу».

http://www.sovsekretno.ru/articles/id/4854/

Война "невидимок" 1.Остров Туманов 2.Последняя схватка Война невидимок Тайна профессора Бураго.Том 1 Тайна профессора Бураго.Том 2

Заговорщики 1.Заговорщики.Книга 1 2.Заговорщики.Книга 2 Заговорщики(1951)(DJVU) Заговорщики 1.Преступление заговорщики 2.Перед расплатой

Из похождений Нила Кручинина 1.Похождения Нила Кручинина 2.Ученик чародея(1956) 2.Ученик чародея(2007) 3.Медвежатник 4.Желтые перчатки 5.Искатели истины(1955) 6.Тайна трех В новогоднюю ночь Дело Ансена Личное счастье Нила Кручинина Последний медвежатник(DJVU) Похождения Кручинина(PDF)

Поджигатели 1.Поджигатели.Книга 1 2.Поджигатели.Книга 2 Поджигатели(DJVU) Поджигатели 1.Ночь длинных ножей Поджигатели 2.Но пасаран Поджигатели 3.Цепь предательств Поджигатели 4.Мюнхенский сговор

Ураган 1. Ураган. Привидения,которые возвращаются 2. Ураган. Когда гимнаст срывается Ураган

Бутылка рома(PDF) В полярные льды за "Италией" Во льды за "Италией"(PDF) Горячее сердце(сборник) Горячее сердце(рассказы) Горячие сердца (1955) Двенадцать часов войны(PDF) Домик у пролива Загадка Арктики(PDF) Записка Анке Земля недоступности Край земли Красный камень(сборник) Красный камень (сборник) (1961) Куда не залетал орел Лед и фраки Льды и крылья Майор Кошевой(PDF) Музыкант Наш полет в лесные дебри Первый удар(сборник) Первый удар.Повесть о будущей войне Песцы(рассказы) По автомобильной Трансевразии(PDF) Повесть об удачах великих неудачников Спор Старая тетрадь(рассказы) Таинственный взрыв(в кн.Эскадрилья всемирной коммуны) Шварц(PDF)

Война "невидимок" Тайна профессора Бураго. Том 1 Тайна профессора Бураго. Том 2 Ураган 1. Ураган. Привидения,которые возвращаются 2. Ураган. Когда гимнаст срывается Ураган

Горячие сердца (1955) Красный камень (сборник) (1961)

Война "невидимок" Война невидимок Из похождений Нила Кручинина 2.Ученик чародея(1956) 5.Искатели истины (1955) Поджигатели Поджигатели 1. Ночь длинных ножей

Горячее сердце (сборник) Лед и фраки Первый удар.Повесть о будущей войне

Горячие сердца (сборник).pdf Красный камень Тайна профессора Бураго. Том 1 Тайна профессора Бураго. Том 2 Ураган

Война "невидимок: Война "невидимок" Заговорщики: Заговорщики(1951)(DJVU) Заговорщики 1.Преступление Заговорщики 2.Перед расплатой Из похождений Нила Кручинина: Ученик чародея(2007) В новогоднюю ночь Дело Ансена Личное счастье Нила Кручинина Последний медвежатник(DJVU) Похождения Кручинина(PDF) Поджигатели: Поджигатели(1950)(DJVU) Поджигатели 1.Ночь длинных ножей Поджигатели 2.Но пасаран Поджигатели 3.Цепь предательств Поджигатели 4.Мюнхенский сговор

Бутылка рома(PDF) Во льды за "Италией"(PDF) Горячее сердце(сборник) Горячие сердца(сборник)(PDF) Двенадцать часов войны(PDF) Домик у пролива Загадка Арктики(PDF) Записка Анке Земля недоступности Красный камень(сборник) Куда не залетал орел Льды и крылья Майор Кошевой(PDF) Музыкант По автомобильной Трансевразии(PDF) Спор Тайна профессора Бураго.Том 1 Тайна профессора Бураго.Том 2 Таинственный взрыв(в кн.Эскадрилья всемирной коммуны) Шварц(PDF)

Война "невидимок" Тайна профессора Бураго. Том 1 Тайна профессора Бураго. Том 2 Ураган 1. Ураган. Привидения,которые возвращаются 2. Ураган. Когда гимнаст срывается Ураган

Горячие сердца (1955) Красный камень (сборник) (1961)

Война "невидимок" Война невидимок Из похождений Нила Кручинина 2.Ученик чародея(1956) 5.Искатели истины (1955) Поджигатели Поджигатели 1. Ночь длинных ножей

Горячее сердце (сборник) Лед и фраки Первый удар.Повесть о будущей войне

Горячие сердца (сборник).pdf Красный камень Тайна профессора Бураго. Том 1 Тайна профессора Бураго. Том 2 Ураган