- Александр, для начала расскажите о себе, как докатились до писательства и даже до издательства?
- Честно говоря, я не хотел этого делать. Началось все с простого «слабо». Я работал на таможне, тогда был в достаточно небольших чинах. Сидел в очереди к одному чиновнику, а он, сволочь такая, никуда не торопился. Я купил на развалах какую-то книгу, все равно же сидеть ну и стал комментировать: не существует в природе револьверов Стечкина, не существует замполитов взводов, ну и так далее… Народ похихикал, а кто-то сказал, что ругать, мол, может каждый, а как бы ты? Да запросто! Первое образование филологическое, писал все, кроме доносов, даже стихи когда-то плохие писал. Ну и забыл об этом разговоре. А потом получилось свободное время, взял сел за компьютер за дочкин, ну и пошло поехало. Первую книгу, «Переводчик», я так и написал. Постепенно, страницы с двадцатой, с тридцатой, мне стало так интересно, я даже одно время не смотрел телевизор, только читал минут десять родной «Советский спорт», а потом садился и писал. Мне это было интересно.
А вторая книжка постучалась сама. Я подумывал, не написать ли еще что, ехал в электричке и вдруг понял, о чем я хочу написать. Сейчас я пишу третью, и прекрасно знаю, о чем будет четвертая. Это будет шпионский роман.
- С теми же героями?
-Да. С героем книги номер два, с Притворщиком. Ну и промелькнут персонажи уже знакомые. Естественно, образы эти несколько собирательные, но они написаны с реальных людей, так же как и псевдонимы, тоже, в общем, имеют под собой кое-какие корни.
- Получается, Вы вот так просто сели и, ни сколько не тренируясь, написали «Переводчика»?
- Ну почему же не тренируясь? Я все же, об этом уже можно говорить, служил далеко не в строительных войсках, много работал с информацией, и написать что-то о чем-то для меня не представляет определенной трудности. Даже закатить лекцию на час ни о чем, например, о вреде вкусной еды – да запросто!
- Но для этого нужны способности интересного рассказчика, это же не рапорты писать. А у вас эти способности есть.
- Конечно я всегда любил рассказывать. И когда ходил под погонами, мы часто оказывались далеко от цивилизации, развлекались только трепом. Потом я пять лет был на флоте, а там это вообще возведено в культ. А писать… я до сих пор не знаю, почему это начал, но знаю, почему это делаю сейчас – нравится это мне.
- Кто Ваш потенциальный читатель, для кого в первую очередь Вы пишите? Для тех о ком пишите, или же для читателя, который сам с этим не сталкивался, но ему интересно читать о такого рода приключениях?
- Начнем с того, что те, о ком я пишу, они прекрасно понимают, что кое-где я подлакировал действительность. Может быть, понимающий где-то хмыкнет, потому что он эту историю где-то слышал. Может быть кому-то, я вот тут с ребятами разговаривал, будет приятно, что какой-то эпизод прошел, что написали о каком-то человеке, которого они знали и любили, или которого я буду ненавидеть до конца дней своих, потому что он сделал «хорошо» всем нам, моим друзьям и мне лично.
А если это захочет прочитать человек не связанный с этим и ему будет интересно, я только за.
У меня кое-что, может быть, началось и с Бушкова. Потому что одна из первых книг, которую я прочел еще в девяностых прошлого века, была «На то и волки». Меня поразило, что во-первых он написал с симпатией об этих людях, о нас, о бывших конторских. И с каким-то пониманием. Я поначалу подумал, а не оттуда ли ты, хлопец? А потом просто понял, что он пообщался с ребятами, и у него есть то, чему специально учат. Он информацию получив, очень грамотно ее переработал и грамотно запустил. И в книге это прошло как от человека знающего, глубоко вникшего в тему. Создается эффект сопричастности, а это уже от бога.
Мне приятно, когда о нас, о конторских пишут, я не говорю что с восхищением, может быть мы не очень хорошие люди были, но мы были нужны. Когда пишут с пониманием. Как раньше писали? Я помню, у меня был набор книг, обязательных для прочтения: «По тонкому льду», «Не открывая лица»… Там были все такие стальные прекрасные люди без недостатков, 26 часов в сутки посвящающие работе. У Бушкова же герои живые.
- А кого кроме Бушкова, пишущих о той же теме читаете?
- Мне очень понравился Любимов. «И ад следовал за ним», «Блеск и нищета шпионажа», «Декамерон шпионов». Первая вообще потрясающе талантливая вещь, две вторые чуть не дотягивают до нее. Любимов достаточно серьезный человек, и погоревший, надо сказать конкретно. Его бывший сотрудник сбежал. Кого еще? Шелестова того же.
- За основу книг взяты реальные истории, какие-то легенды и байки, или же все нафантазировано? Дело в том, что я показал «Переводчика» своему очень хорошему товарищу, подполковнику ГРУ, его реакция состояла из трех фраз: «давай еще», «я тоже переводчик, мне сразу два диплома дали» и «кое-что я бы поправил, кое-какие замечания есть».
- Товарищ, видимо, киевское общевойсковое им. Фрунзе заканчивал, там как раз учат таким вещам. Дык, естественно замечания есть. Я с самого начала не стремился к документалистике, кое-что я естественно изменил. Потому что если писать как все на самом деле, это скучно. Если начинается интересно, это уже провально. Все, что сделано успешно, все сделано скучно и очень просто. Это описывается тремя фразами – подошел, сделал, быстренько ушел. И вообще, меня тут не было, у меня пять свидетелей есть, что я в этот момент был в другой части света. Нафантазировано естественно много. Я не хочу и не буду писать документалистику хотя бы по той простой причине, что меня при выходе из той организации попросили этого не делать, а я в ответ поставил подпись. И хоть нет уже той страны, но я-то есть, а значит, слово надо держать.
Сюжет я придумываю. Иногда в основе сюжета лежит что-то похожее, что где-то было или могло быть, или чему меня учили, или что-то я слышал, или где-то присутствовал в радиусе километра, когда это происходило. А вот байки я вплетаю. В «Переводчике» есть антиалкогольная история, когда человека пытались уличить в алкоголизме. Это реальная история, произошедшая с моим очень хорошим товарищем по фамилии Шувалов, которая, как и в книге, не совсем его фамилия. К сожалению, его уже нет в живых. Это был лучший специалист на моей памяти и самый остроумный человек, из всех кого я знал в своей жизни. Я, если очень старался, был при нем в лучшем случае вторым, а то и третьим. Это были очень веселые ребята, и не с перекошенными от партийной верности лицами, нормальные ребята, толковые, веселые. Я нигде больше не встречал столько умных людей. Так что по-разному делается. Можно на основе реальных событий что-то немножечко придумать, что-то немножко добавить своего. В конце концов сделать так, чтоб победили мы, а не они сволочи. Так что если хочешь, чтоб было интересно читать, надо чтоб фантазия погуляла немножко противолодочным зигзагом.
- Я, почему спросил: если фантазия активно работает, значит, нас ждут еще множество увлекательных книг?
- Я думаю да, потому что фантазия у работников моей профессии должна присутствовать обязательно. Без нее там делать нечего и надо идти кладовщиком на склад. Я сейчас знаю сюжеты будущих пяти-шести книг. «Притворщик», как я уже говорил, появился у меня вдруг. Я ехал из Подмосковья в Москву, и пока я ехал, за эти 45 минут я понял, о чем будет книга. Ну, был один поворот, когда я нашпиговал трупов, устроил дикую бойню в дальнем Подмосковье, а на утро проснулся и понял, что все надо повернуть иначе. Я стер две главы и переписал совершенно иначе, с катящимся по лестнице апельсином.
- Да, прекрасная сцена получилась, гораздо более эмоционально сильная, на мой взгляд, чем если бы была просто дикая бойня и мясорубка, и гораздо более красивая.
- А в первом варианте я накрашил дикое количество трупов, кто-то закрывал кого-то своим героическим телом. Ну и мне стало стыдно, потому что в жизни все не так. И мне захотелось сделать другой поворот, подключить голову. Почему так получилось, сам не знаю. У меня был знакомый, он работал в уголовном розыске, полный валенок с виду, раскрывал все и вся. Когда его спрашивали: «Василий, как получилось?», он отвечал: «Сам не знаю».
- Как я понимаю, Вы служили еще при Советском Союзе?
- Я 76-го года выпуска, когда СССР еще вовсю был. А ушел я в 93-м, когда служить уже некому было. И еще была достаточно паскудная акция со стороны нашего руководства, тех кто отслужил двадцать лет настоятельно приглашали выйти в дверь. На Черноморском флоте я тогда был. Зачем это делалось, я потом, как мне показалось, понял, но об этом особо говорить не хочу. В 38 лет я оказался не на службе. С тех пор получаю пенсию.
- В предисловии к «Переводчику» сказано, что перестроечные руководители разогнали спецслужбы, но пришло другое время и страна расправляет плечи. Есть ли принципиальная разница между спецслужбами периода СССР (восьмидесятые годы), девяностых годов и нынешними?
- Я застал как раз тот интересный период, когда рухнул союз. Даже если выражаться вежливо и интеллигентно, все равно при женщинах и детях нельзя описывать, что тогда творилось. Черт знает что. Идешь по коридору, из кабинетов несется: «черный нал», «белый нал», «моя доля»… Народу сказали, что бога нет, что нужно срочно обогащаться и народ начал торговать черт знает чем. Я считаю, что каждый имеет свое предназначение. Служивый человек должен служить. Если он начинает торговать, то, во-первых, он проторговывается, во-вторых, он не служит. Я очень доволен, то на нас не напала тогда ну например Монголия. Или Сан-Марино. Потому что нас победили бы без проблем. Все находились в тот момент на вещевом рынке. Если бы супостат попросил бы продать наши ракеты за гуманитарку, это сочли бы за счастье. Потом все немного устаканилось, выяснилось, что Россия все же великое государство. А раз оно великое, то нуждается во многих атрибутах. Не только гимн и флаг, но и соответствующие службы, без которых оно невозможно. Эти службы берут на себя роль громоотвода. Государство решает свои мелкие или крупные вопросы как раз с помощью этих людей, не доходя до глубинных бомб и авианалетов. Я не считаю себя фанатом бывшего Союза, хотя много хорошего, да и нехорошего тоже, помню. Но тогда терроризм обходил нас стороной. Потому что понимал – лучше не связываться, ответ был бы огого!
Эта атрибутика необходима. Помните, как наивный мальчик Бакатин рассказал американцам, где заложены жуки? Наверное, еще подождал немножко, когда же они расскажут нам в ответ, где же их пауки. Но так и не дождался. Естественно, его шаг с благодарностью оценили, но не более того. Есть определенные правила, которые нарабатывались веками.
Те ребята, с кем я сейчас общаюсь, они немного другие. Слава богу, они начинают вылезать из того мешка, в который их засунули. Помните объявления: «Женщина 59 лет без вредных привычек хочет познакомиться. Лицам из мест лишения свободы и военнослужащим просьба не беспокоиться». Военные по статусу приравнивались к лицам из мест лишения свободы. Если ты хочешь, чтоб у тебя была приличная армия, в первую очередь дай военным статус. Не обязательно сыпать постоянно мешки с золотом. Надо чтобы уважали его, и чтоб он сам уважал себя. Тогда этот человек способен на многое. А если это затюканное несчастное существо, как началось при Ельцине, что от него можно ждать? Бедненький, некормленый, дома пилит жена, на работе кричат матом. Да и не бывает он на той работе, он вечно что-то где-то грузит. Сейчас народ начинает из этого выкарабкиваться. И вылезет, естественно. И все у нас получится. Люди-то остались. Как сказано у того же Бушкова, кому-то интереснее шагать с ружьем на плече, чем горбатиться в офисе. Есть определенный процент людей, которые хотят именно служить. И именно на них все и держится. Они были, есть и будут. Кто шел в девяностые в офицеры? Люди с запредельно низким IQ, которых не взяли в ПТУ, но зато взяли в офицеры. Сейчас это меняется. Я как то был в своем бывшем заведении – умнейшие ребята, интересные! Я рот раскрыл, как он на иностранном заговорил, мама родная! Возникло хорошее чувство зависти. Все постепенно, потихоньку становится на свое место. К сожалению, невозможно сделать так, что вчера было все плохо, а сегодня все хорошо. Развалить можно все за 5 секунд, а вот назад…
- Флотскую тематику планируете затрагивать?
- Скажу честно, я не был самым выдающимся флотским офицером, хотя бы потому, что 11 лет я был офицером сухопутным и вдруг оказался на флоте. Хотя кое-что из специфики работы было схоже. Полностью флотский роман не осилю, я не Покровский. Но какую-нибудь главу охотно напишу. Или допрошу с пристрастием собственного папу, он у меня подводник. До того как стать ученым ходил в автономки, тонул, было масса всего интересного.
- А интересует тема тех же спецслужб, но во времена более ранние, например в Великую Отечественную? Сейчас это популярная тема. Сериалы на ТВ изменились. Если раньше в каждом сериале спецслужбы обязательно негодяи, то теперь отношение меняется – «СМЕРШ», «Диверсант», «Апостол»…
- «Апостол» это даже не клюква, это махровая клюква. Мне очень не понравился. Если я соберусь, если найду время, чтобы собрать материалы, я напишу интересную вещь. Она была бы достаточно жесткая. В 1942 году, когда немецко-фашистские захватчики заняли Севастополь, полностью погибла рота разведки ЧФ. Их убили свои, когда руководство сбегало на любых средствах, которые плавали, летели и ползли. Дикая толпа, оставшись без командования, которую бросили там умирать, рвалась к этим средствам. Разведроте приказали стрелять в этих людей. От ответного залпа она погибла вся.
Или вот, достаточно известный факт, что до войны у нас была развита шпиономания и везде искали врагов. А оказалось, что человек, отвечающий за закладки в Крыму оружия, боеприпасов, продовольствия, одежды, оказался действующим агентом немецкой разведки. И когда оставшиеся группы двинулись к тайникам, то в лучшем случае они там не находили ничего, в худшем их ждала засада. Поэтому первые, оставшиеся там, тупо вымерзли, умерли от голода и холода. И оставшиеся в живых из тех, кто ходил в то время туда-сюда рассказывали, что страшнее было попасться конкурирующим службам, чем немцам. От немцев можно было отболтаться, типа я местный пастушок Вася, ищу свою корову, сбежавшую в неизвестном направлении. А конкурирующая служба тебя попросту выпотрошит и оставит навсегда на родной крымской земле, а сама поскачет к руководству с информацией в зубах. Вот это уже не клюква, это вещь страшная. Если я когда-нибудь наберу информацию, я сяду и напишу вот эту вещь. Тут уже не шутки, тут людские судьбы. Хочется избежать вот этого критиканства, которое у нас было в конце 80х, начале 90х, когда узнали всю правду друг о друге. Когда Ленина обвиняли, что он зайцев прикладом ружья убивал и хотели подавать в Страсбургский суд от имени родственников погибших зайцев. Хочется найти вот ту золотую середину, чтобы написать с любовью и уважением к тем людям, а их осталось сейчас два с половиной человека, к той сложившейся ситуации, и с искреннем отношением к тем людям, которые довели до этого. Попаду в следующий раз в Крым, буду собирать информацию. Люди еще живы, одного недавно по ТВ показывали, бодрый старичок, в горы ходит, как и мой папа, которому 83. Но это будет вещь серьезная, это не коммерческая вещь. И если получится, то можно будет сказать, что я выпустил что-то стоящее.
- Насчет некоммерческой можно поспорить. Народ интересуется своей историей, интересуется тем, как было на самом деле, такая литература находит своего читателя и, думаю, с коммерческой составляющей у такой книги будет все нормально. Кстати, о читателях. Пока их мало, но скоро книги выйдут и количество увеличится на насколько порядков. Сейчас у Вас есть возможность авансом что-то пожелать своим читателям.
- Могу пожелать успехов, хорошего зрения, чтобы читать книги, в том числе и мои. Материальных благ, чтоб было на что их купить. И чтобы в процессе чтения моих книг у вас не портилось настроение.
- Тогда огромное Вам спасибо за беседу и предлагаю встретиться, когда книги уже выйдут и можно будет обсудить первые отзывы и первое впечатление.
- Я за.
(с) Шантарск.Ру
